Наши дети должны быть лучше, умнее, мудрее и, конечно, счастливее нас!
Ислам КАРИМОВ.

Впервые он взял виолончель в руки в десять лет. Его учитель — Амин Сапаев — сразу поверил в талант мальчика, сказал его отцу: «Дайте нам месяц!». И за это короткое время Камил освоил программу пятого класса музыкальной школы.
Конечно, сказались предрасположенность, гены. Отец и мать -талантливые музыканты, дядя — Улугбек Мусаев — известный в стране композитор. А может быть, свою роль сыграла сама земля узбекская. Земля, такая щедрая на таланты.
…В 1995 году на Международном юношеском конкурсе имени П.Чайковского в японском городе Сендай к шестнадцатилетнему Камилу Мусаеву пришел первый успех. Из 500 претендентов только 42 музыканта участвовало в отборочном туре. Тогда наш земляк вошел в число двенадцати лучших юных виолончелистов мира.
Через год студента консерватории приглашают на учебу в Америку в одно из престижных учебных заведений — университет Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе.
Впереди — радужные планы, впереди — весь мир!
Но дорога к перспективам была только одна — через труд. В далекой стране за океаном без родных и близких юноша не растерялся. Первым делом взялся за английский язык. Уже через три месяца свободно общался, а через год сдал экзамены по TOEFL.
Распорядок дня в университете был до предела жесткий. В 6.30 — подъем, через час — на занятия. Пять раз в неделю по шесть часов — игра на виолончели (кстати, такие репетиции стали правилом жизни), а трижды в неделю — выступления с оркестром. В одиннадцать вечера выжатый, словно лимон, он возвращался в общежитие. И так — пять лет.
Были минуты отчаяния, когда хотелось все бросить, вернуться домой. Но в эти трудные моменты юноша собирал всю свою волю в кулак. Он знал, что вернется на Родину, но — достойно, с гордо поднятой головой!
Трудные, насыщенные до предела годы учебы не прошли даром. Он блестяще закончил университет Южной Калифорнии, а в апреле этого года на Международном конкурсе виолончелистов в Кингсвилле (штат Техас) выиграл Гран-при. В этом конкурсе участвовало 60 музыкантов из многих стран мира.
В музыкальном мире эта победа дает автоматическое право выступать с самыми престижными оркестрами. Она же дала возможность продолжить учебу: Камила направляют на стажировку в магистратуру в Германию, в Мюнхенскую высшую школу музыки. Сейчас он учится в классе известного педагога Элеоноры Шонфельд и является концертмейстером Боннского филармонического оркестра.
В эти дни Камил гостит в Ташкенте по приглашению ректората Государственной консерватории Узбекистана. С утра до вечера он в родном вузе: встречается со студентами и преподавателями, делится опытом, дает концерты. Сознается, что когда увидел это современное здание из стекла и мрамора, то аж перехватило дыхание.
— Это самая большая консерватория в мире, — говорит он. -Я видел храмы музыки во многих странах мира, но такое величественное — впервые!
Жизнь Камила, как у всякого преуспевающего музыканта, расписана на несколько месяцев вперед. Так, в эту субботу он улетает в США: начинается тур концертов с оркестром в Лос-Анджелесе, в декабре — серия концертов в Македонии. В феврале будущего года — концерты в Техасе, а в марте — участие в Национальном конкурсе виолончелистов Америки. Камилу нравится вот такая полная до краев динамичная жизнь.
И все же из всех наград для него самая дорогая, как он сам считает, — премия «Нихол», учрежденная по инициативе Президента Узбекистана, которой Камил был удостоен в сентябре этого года, выиграв на конкурсе молодых дарований нашей независимой страны.
Вот такая короткая, но, согласитесь, яркая биография простого и скромного паренька из Ургенча, который благодаря своему таланту и трудолюбию добился немалых высот. Теперь же достойно представляет в мире нашу дорогую Родину.
Рустам Шагаев.
Корр. УзА.

Малое предприятие «Джума кулол» на днях отметило свое семилетие выпуском новой продукции — небольших тарелок с росписью по-андижански (но о последнем чуть ниже). Кузы, бокалы, вазы, пиалы, чашки — изделия почти пятнадцати наименований прочно вошли в ассортимент продукции, производство которой поставлено на постоянную основу.
Организатором МП стал глава семьи Джураевых Абдурахман-ота, гончар в третьем поколении. Это ему Термезский городской хокимият выделил около двухсот квадратных метров земли по улице Соатова в районе кирпичного завода, где и построили мастерские. Оборудовали их гончарными станками. Сын Нарзулла и внук Хайрулла, начав с самого простого, со временем начали изготавливать вещи более сложные. Сегодня с «семейного конвейера» Джураевых сходят различные сувениры и игрушки. На них есть постоянный покупательский спрос.
Художественным оформлением продукции занимается женская часть большой и дружной семьи. Хотя никто их специально этому не обучал. Каждая расписывает сообразно своему вкусу и мастерству, исходя из имеющихся под рукой материалов. А их, красок, не так уж и много. Если здесь станут позволять себе работать с кобальтом, другими дорогостоящими красками, какими отделана упомянутая выше андижанская сувенирная тарелка, то себестоимость взметнется раза в три. Поэтому самодеятельные художницы ищут местные заменители — природное сырье, из чего изготавливают краски. Насколько они практичны, прочны, показывает жизнь изделий после обжига: краски не тускнеют и не выцветают.
Кстати, о глине. Из-за ее качества большинство проблем у многих гончаров, даже Шерабадского керамического завода, где в сырье понимают толк. В этом смысле Джураевым повезло. Они отыскали небольшое залегание вполне подходящей для дела глины и вот уже несколько лет разрабатывают этот пласт.
Абдурахман-ота водил меня по мастерским, подсобным и складским помещениям, показывал свое разросшееся за семь лет хозяйство. Повсюду порядок, четкий учет: вот эту партию бокалов ждут завтра в магазине, супные косы пойдут известной фирме.
Бобо охотно показывал все производство, секретов не скрывал. Правда, за все это время не назвал ни одной цифры. Лишь в заключение сказал:
— Слава Всевышнему, себе в убыток не работаем. На простую и дешевую керамическую посуду всегда был и будет спрос. Поэтому получаемых прибылей хватает и для милосердных, богоугодных дел в махалле. На благотворительность наше МП ежегодно расходует сотни тысяч сумов.
Бахром Утаев.
г. Термез.

Необычно проходят уроки английского языка в самаркандской средней школе № 55. В этом убедилась и группа педагогов из Дании
Несколько лет назад отличник народного образования республики Баходир Хабибов с таким же интересом знакомился с системой народного образования Дании. Было много встреч, творческих контактов. Самаркандский учитель рассказал о своей методике преподавания английского языка.
Ее канву и сердцевину составляют обряды, фольклорные традиции, которые входят в жизнь каждого с раннего детства и сопровождают до глубокой старости. Это колыбельная, задорная «Ер-ер» — без нее не проходит ни одна свадьба, другие народные песни, а также игры, шутки, загадки, пословицы. Их Баходир Хабибов перевел на английский язык.
Обучение через очень близкое, хорошо знакомое дается детям легко — они быстрее расширяют словарный запас, лучше усваивают грамматику, да и сами уроки лишены утомительной и скучной дидактики. Ученики чувствуют себя раскованно и свободно, как в игре, которая увлекает всех. И это, по словам руководителя группы датских коллег Франка Крюгера, поразило больше всего, вызвало особый интерес.
Баходир Хабибов провел открытый урок с семиклассниками. Для гостей, прибывших в нашу страну в рамках ежегодного обмена педагогическим опытом, который проводится по линии парламента Дании, ребята подготовили тематический урок «Песня в течение нашей жизни». А там, где льется звонкая песня, и веселый танец не заставит себя ждать… Шуткой перекинутся острословы, а капризного «малыша» в бешике успокоит старшая сестра, напевая ему песенку, как это делает по вечерам мама… И уже не удивлялись датчане, откуда у семиклашек такое хорошее знание английского языка, когда все вместе, хором с гостями исполнили известную песню «Мы преодолеем», что многие годы звучит на планете.
О педагогическом мастерстве Баходира Хабибова можно судить и по такому факту. За десять с лишним лет пятьдесят его учеников поступили на отделения английского языка в вузы страны.
Наталья Шакирова.
Соб. корр. «Правды Востока».

В Ташкентском центре современного искусства осень — самая благодатная пора. Одна интересная выставка сменяет другую. «Реклама в Германии» тоже привлекла немало любителей и искусства, и бизнеса. Наверно, потому, что она посвящена 150 — летней истории коммерческой рекламы в этой стране.
Оборот этой отрасли в Германии сегодня насчитывает 61,5 млрд марок, в рекламе заняты 360 тысяч человек, средства, отпускаемые на нее правительством, стремительно растут — в 1975 году было отпущено 5,1 млрд марок, в 1991 — 31,8 млрд марок. Сегодня только на эти цели выделяется 0,8 процента валового национального продукта.
И это объяснимо. Потому что благодаря хорошей рекламе успешно реализуются автомобили, бытовая техника, телекоммуникационные услуги, пиво, шоколад… Словом, реклама — двигатель экономики. А ее история — вехи на пути технического прогресса.
В 1855 году коммерсант Эрнст Литфас, зарегистрировав свою фирму в Берлине, также зарегистрировал право на размещение плакатов и афиш на городских тумбах. Он и стал родоначальником рекламного дела в Германии, а городские тумбы, на которых размещалась реклама, стали называться по имени изобретателя «колоннами Литфаса». И сегодня тумба Литфаса вполне мирно уживается с рекламой на ТВ, в современных СМИ и Интернете.
На стендах, относящихся к 1871 году, наглядно видно, что после образования рейха Германия переживала большой экономический подъем. Он нашел свое отражение в рекламе, выполненной в виде цветных литографий. Новая технология пользуется большим спросом, тем более в рекламе работают прекрасные художники. Например, французский Анри Тулуз Лотрек. Сделанные им плакаты возведены до ранга подлинного искусства.
Художники-модернисты, противопоставляя свое новое видение консервативному искусству, находят в рекламе средство протеста против рутины и мещанства официального искусства.
В начале XX века в рекламе активное участие принимают и всемирно признанные писатели — Эрих Мария Ремарк и Бертольд Брехт. Их тексты и объявления служат образцом для развивающейся рекламной индустрии.
После войны рекламная отрасль молодой ФРГ подражает США. И это тоже можно наглядно увидеть по документальным материалам стендов.
Что такое реклама в конце ХХ века и нового ХХI в экономике, наверно, объяснять не надо. С ее проникновением не только в экономику, но и общественную жизнь мы сталкиваемся повседневно.
И хорошо, если она сделана талантливо и в духе времени. Примеры подобной рекламы можно увидеть на выставке, которая стала не только историческим документом для наших коммерсантов, но и в чем-то ликбезом для их успешной экономической деятельности.
Выставка в столичном Центре современного искусства организована при поддержке Института Гете совместно с немецким Музеем рекламы и журналом «Штерн».
Галина Глушкова.

Десятилетию Национального олимпийского комитета Узбекистана
В НОК республики состоялась презентация учебного пособия «Основы олимпийских знаний». Красочно иллюстрированная книга предназначена для учащихся общеобразовательных школ, профессиональных колледжей и академических лицеев. Авторы — ученые, преподаватели Узбекского института физической культуры А. Хамракулов, Т. Юнусов, Э. Шатерников, А. Акрамов, Ж. Умаров, Л. Абдурахманова. Тираж в пять тысяч экземпляров отпечатан издательско-полиграфической акционерной компанией «Шарк».
В книге такого рода, как и предполагается, немало историко-познавательной информации. Совершен экскурс к истокам олимпийского движения. Довольно подробно рассказывается о современных Олимпийских играх, возрождение которых связано с именем барона Пьера де Кубертена. Представлена своеобразная портретная галерея восьми президентов Международного олимпийского комитета. Авторы сумели собрать много любопытных автобиографических фактов, которые, пожалуй, неизвестны даже специалистам.
Богат банк статистических данных. Прослеживаются выступления участников Игр начиная с 1896 года в Афинах. Естественно, представлены имена узбекистанцев, победителей и призеров олимпиад. И не только летних, но и зимних. Сравнительные таблицы, представленные в «малой энциклопедии олимпизма», довольно красноречиво свидетельствуют о достижениях наших земляков за годы независимости Узбекистана. Выступили на пяти Олимпийских играх. Если в Барселоне в 1992 году 17 узбекистанцев были в составе объединенной спортивной делегации СНГ, то через два года в «зимнем» Лиллехамере Узбекистан был представлен самостоятельной командой. И тогда ташкентка Лина Черязова стала первой олимпийской чемпионкой нашей суверенной республики. О расширении возможностей спортсменов выступать на главных международных стартах говорят и такие показатели: до независимости наибольшее число атлетов Узбекистана было представлено на Играх-80 в Москве — 15 спортсменов, а вот в Сиднее-2000 честь республики защищали 77 узбекистанцев.
Одно из приоритетных направлений в деятельности НОК — распространение идей олимпизма. Реализацией этой цели заняты специальные подразделения национальных комитетов: олимпийские академии, олимпийские музеи, центры по олимпийскому образованию. И в этом направлении достигнуты определенные успехи. Олимпийская академия Узбекистана, учрежденная в апреле 1993 года, регулярно проводит научно-практические конференции. Опубликованы пять сборников научных докладов ведущих ученых, тренеров, педагогов. Нашли отражение в книге ежегодные «олимпийские уроки», викторины по истории олимпийского движения в учебных заведениях страны. Для создания учебно-методической базы олимпийского образования НОК Узбекистана совместно с учеными УзГосИФК подготовили и опубликовали пособия «Узбекистан олимпийский», «Олимпийцы об олимпизме», «Основы олимпийских знаний». Так что нынешняя книга на узбекском языке пополнила библиотеку.
Заметное место уделено интеграции республики в международное олимпийское движение. Началось оно по существу со дня образования НОК — с 1992 года, который в сентябре 1993 года стал полноправным членом МОК. Трижды побывал у нас с официальными визитами президент этой самой авторитетной организации Хуан Антонио Самаранч. Именно он вручил главе нашего государства Исламу Каримову Золотой Олимпийский орден. В книге отмечалось, что Президент Узбекистана является единственным политическим и государственным деятелем в мире, который имеет также высшие награды Ассоциации национальных олимпийских комитетов (АНОК), в которую входят 199 стран, и Олимпийского совета Азии (ОСА).
С 1999 года интеграционные процессы обогатились новым эффективным направлением — столица Узбекистана стала местом проведения совещаний различных спортивных организаций. По предложению ОСА в Ташкенте прошло совещание генеральных секретарей национальных олимпийских комитетов стран Азии, в котором приняли участие представители 42 государств. Подписаны договоры о сотрудничестве с НОК Вьетнама, Таиланда, Китайского Тайпея, пролангированы соглашения с Китаем, Монголией, Россией, подготовлены проекты взаимоотношений с Германией и Сирией.
Думается, что книга «Основы олимпийских знаний» станет одним из самых популярных изданий как для учащихся школ, колледжей и лицеев, так и для рядовых граждан нашей страны.
Тимур Низаев.
Обозреватель «Правды Востока».

Бурый медведь в Узбекистане встречается только в горах. Место его обитания — высокогорные луга, арчовые и лиственные заросли. В районах Чаткальского и Пскемского хребтов медведи имеют две разновидности окраски — темно-коричневую, почти черную с подпалинками и светло-рыжеватую. Зиму проводят в спячке. Берлогу устраивают в пещерах или под большими камнями.
Горный рельеф и климат северо-западного Тянь-Шаня определяет своеобразие растительного и животного мира. Растительность здесь не образует сплошных массивов: встречаются участки зарослей по склонам горных хребтов, в ущельях и саях. Водятся здесь кабаны, барсуки, сибирские козлы, сурки, лисицы, кеклики и много других птиц и животных. А самым благоприятным местом для их обитания являются долина реки Пскем и предгорья Угамского хребта и Чаткальских гор.
Когда едешь по горной дороге, скалы, покрытые шапками снега, то отступая, то приближаясь почти вплотную, создают великолепную панораму горного массива. А с другой стороны — горная река, бурля и преодолевая каменные глыбы, стремительно вливается в Чарвакское водохранилище.
Наша «Нива», проехав через висячий мост, въезжает в селение Нанай и останавливается возле дома лесника. За чашкой чая, заваренного вместе с душицей, разговорились.
Потомственный лесник Нигматулло Миршоев поведал много интересного из своих наблюдений за дикими животными. А рассказ о самом крупном звере этого края нас очень даже заинтересовал.
— Стоял первый месяц зимы. Деревья на горных склонах окончательно сбросили свой ярко-зеленый наряд, снега было еще мало. В один из декабрьских дней я обходил участок осенней посадки грецкого ореха и плодовых деревьев. Вдруг, когда шел по узкой тропе, чуть не столкнулся с медведем. Мы стояли друг против друга на расстоянии менее двадцати метров. На какой-то миг наши взгляды встретились. В черных бусинках незнакомца мне почудилось любопытство. Несколько секунд мы стояли, не шелохнувшись. А затем в одно мгновенье, словно по команде, бросились в разные стороны.
А другая встреча с косолапым произошла в знойное лето на высокогорном плато, расположенном на границе вечных льдов. Закончив обследование участка, начал спускаться по еле заметной тропинке, и вдруг сверху на мою голову посыпались мелкие камешки. Оглянулся и замер на месте. На выступе скалы стояла большая белогрудая медведица, а возле нее — медвежонок. Вначале испугался. Но потом, видя дружелюбие зверей, успокоился… Ведь она и малыш — это настоящие хозяева здешних гор.
— В последнее время в отрогах Пскемского хребта становится людно, особенно во время заготовки сена и дров, сбора плодов шиповника, барбариса и других лекарственных трав. Жители близлежащих сел не раз встречали медведей, и не было ни одного случая нападения косолапых на человека. Их поголовье из года в год увеличивается, и это очень отрадный факт, ибо на медведя охота запрещена, — сказал в завершение своего рассказа Нигматулло.
… Косолапые в основном вегетарианцы — питаются луковицами, зеленью злаков, корневищами, а в конце лета в их рационе появляются ягоды, яблоки, алыча, орех, боярышник и другие плоды, которые изобилуют в здешних горах. Живут до 30 и более лет. За уничтожение или отстрел белокоготного медведя с виновных, кроме штрафа, взыскивается иск в размере 394500 сумов.
Масгут Махмутов.
Общественный инспектор Госбиоконтроля
при Госкомприроды Республики Узбекистан.

На состоявшемся на днях расширенном заседании коллегии Узбекского агентства связи и информатизации рассмотрены итоги социально-экономического развития отрасли за январь-сентябрь 2002 года, ход экономических реформ в сфере почтовой связи и телекоммуникаций, внедрения новейших компьютерных и информационных технологий.
Вел заседание генеральный директор Узбекского агентства связи и информатизации, заместитель Премьер-министра республики А. Арипов.
С докладом выступил первый заместитель генерального директора УзАСИ М. Махмудов. В докладе отмечалось, что предприятия связи оказали услуг на 86,8 миллиарда сумов, достигнув роста на 134 процента по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. При этом на долю госсектора приходится 5,1 процента, негосударственного сектора — 82,4 процента, в том числе доля акционерных компаний составляет 60,4 процента, совместных предприятий — 34,5 процента. Услуг населению оказано на 34,5 миллиарда сумов, что соответствует 149 процентам роста. Объем междугородных и международных телефонных разговоров возрос на 13,8 процента, письменной корреспонденции — на 5,8 процента, а денежных переводов — на 1,1 процента. На 26 тысяч больше стало телефонных аппаратов на сетях телекоммуникаций, общее их количество составляет 1626 тысяч штук.
По инвестиционным программам освоено свыше 11,5 миллиарда сумов, из которых бюджетное финансирование составляет 564 миллиона. Осуществляются проекты реконструкции Ташкентской телебашни, сети передачи данных, развития компьютерных и информационных технологий, по другим направлениям.
В плане подготовки к приватизации АК «Узбектелеком» завершена реорганизация структуры и реструктуризация бизнес-компаний. Не менее 51 процента акций этой компании выставлено на реализацию стратегическому иностранному инвестору.
Прямые иностранные инвестиции превысили восемь миллионов долларов США, в том числе на развитие совместных предприятий «Узмаком», «Уздунробита», «УЗИ». Активно ведутся работы по освоению кредита японского фонда JBIC, по которому предусмотрено строительство магистральных и внутризоновых волоконно-оптических, а также цифровых радиорелейных линий связи по всей территории Узбекистана.
Внимание собравшихся в основном было сосредоточено на имеющихся недостатках и упущениях. Беспокоит, что в течение последних двух лет на одном уровне остается показатель количества телефонов в расчете на 100 жителей. Темпы развития телефонной сети не успевают за ростом населения. Снизилось количество почтовых посылок, телеграмм.
На некоторых почтовых предприятиях недостаточно обеспечивается сохранность денежных средств, в первую очередь предназначенных для выплаты пенсий. Особенно вызывает тревогу положение в Самаркандской, Ферганской, Кашкадарьинской, Хорезмской и Сырдарьинской областях. Негативно отражается на финансовом положении имеющаяся дебиторская задолженность, она хотя и стала меньше по сравнению с минувшим годом, но все-таки за услуги связи превышает 5,4 миллиарда сумов. Не все благополучно и с кредиторской задолженностью, которая возросла в истекшем периоде.
Анатолий Кудинов.

хотя законодательство вроде бы на ее стороне
Природоохранных законов в Узбекистане принято порядка тридцати и около полусотни действует в стране подзаконных актов. Но нередко они не исполняются, а порой, как в песне: если один говорит из них «да», «нет» говорит другой.
Зачем помнить,
что было?
Недавно довелось услышать, что в советское время напортачили с природой, зато теперь в республике создано такое мощное законодательство по ее охране, что волноваться не о чем.
…Очень волновались в конце восьмидесятых. Тогда организовывались шумные акции в защиту окружающей среды. Митинговали и в Коканде. Уже был принят союзный закон об охране природы, вот и добивались граждане его исполнения: «Если завод угрожает окружающей среде, здоровью людей, закройте и перепрофилируйте!» Как-то в редакцию приехали из Коканда ходоки: «Хотим пригласить журналистов. Пусть узнают, что говорят люди и специалисты, и напишут. А то большие чиновники нас слушать не желают». Вашего корреспондента и откомандировала редакция, чтобы разобраться, чем не гож новый химзавод, дающий работу полутора тысячам человек.
По прошествии лет многое кажется наивным и бесполезным. Инициаторы тогда побеспокоились, чтоб в доме культуры висел на сцене портрет вождя. Считали, с ним честнее. На его фоне и шли дебаты санкционированного митинга. Горожане жаловались, что с пуском завода резко выросли вредные выбросы в атмосферу и у живущих по соседству участились аллергические приступы, заболевания кожи и органов дыхания, что завод посажен на галечник над Сохским месторождением пресных подземных вод, что проливы кислоты на галечник стали системой, что завод под самые окна завален отходами фосфогипса, с дождями и они попадают в месторождение питьевой воды. Собравшиеся захлопывали и освистывали экологов и руководителя завода: «Как такое допустили?!»
Госкомприроде на тот момент был всего год от роду. Но его сотрудники и до того работали в природоохранной сфере, только относящейся к разным ведомствам: кто-то следил за воздухом, кто-то — за водой и почвами. «Почему ставили свои подписи при приемке объекта?» «Сверху нажимали: не подпишешь — уволим». И вот новый завод стал, как нарыв. Может ли заметка журналиста помочь ответить на вопрос «что делать»? На это надеялись приглашавшие. Но цензоры считали по-другому и в газеты не пропустили ни строчки.
Что было дальше? В начале лета 1989 года случились экстраординарные ферганские события. В Коканде выступления проходили не только под экстремистскими этническими лозунгами, но и экологическими… В июле, когда ЧП миновали, в Коканд приехал министр союзного Министерства удобрений и вместе с узбекскими специалистами осмотрел неудобное предприятие. Мне тогда довелось не только пройти в большой профессиональной команде по территории и производственным корпусам, но и опубликовать сообщение в номер: «Новококандский химический завод закрыт».
Кому-то эта старая история покажется утомительной, ведь «сейчас не так». Но в том и беда, что и сейчас нередко так: экономические интересы приоритетны, а экологические ошибки — дорогостоящи. Строительство Новококандского химзавода стоило 120 миллионов рублей, а рубль тогда равнялся доллару. Участок был выбран в 1972 году с согласия правительства Узбекистана. О том, что завод строится над Сохским месторождением пресных подземных вод, заказчик — Министерство удобрений СССР — узнал лишь в 1982, но и тогда, как свидетельствовал министр, никто не потребовал остановить стройку. Ко всему был грубо нарушен проект: по настоянию близлежащего аэропорта трубу сернокислотного производства по ходу дела укоротили почти вдвое, из-за чего загрязненность воздуха в округе в несколько раз превысила норму. В итоге стали чахнуть и люди, и посевы.
Решение о закрытии завода принимала Госкомприрода. А виновных, как утверждали представители руководства республики, выявит республиканская прокуратура и привлечет к ответственности. Еще говорилось, что Сохский галечниковый щит, занимающий свыше четырехсот квадратных километров, следует рассматривать как особо охраняемую зону. Здесь обнаружены десятки объектов, загрязняющих месторождение пресных подземных вод. Остановить, очистить, грязные воды перехватить, откачать!.. В призывы тогда верилось. Не верилось, что кто-то ответит за завод. Никто и не ответил. Союз распался.
«Не пилите опилки»
Что толку задним числом стенать по выброшенным миллионам и загрязненным подземным водам! Пилить опилки — дело пустое, лучше извлечь из ошибок уроки. Они и были извлечены. Закон «Об охране природы», принятый в Узбекистане в 1992 году, разрабатывался, когда помнились протесты населения против загрязнения. Тогда осознавали, что неэкологичные навороты бьют и по экономике.
Потому и закон получился. Объемный, включающий свыше полусотни статей. Как Конституция, он отвечал практически на все вопросы. Исходя из опыта Новококандского химзавода и ряда других здесь записали: «Ввод в эксплуатацию объектов, не отвечающих экологическим требованиям, запрещается». Что надо, чтобы ловить ошибки не в стадии готовности объекта, а до того? Закон предусмотрел «обязательность экологической экспертизы» и определил, что ей подлежит: проекты государственных программ, концепций, материалы выбора площадок под все виды строительства, предплановая, предпроектная и проектная документация… Далее говорилось очень жестко: «Реализация проектов без положительного заключения государственной экологической экспертизы запрещается».
Целый раздел из пяти статей разъяснял про экологический контроль, задачи которого: «…наблюдение за состоянием окружающей природной среды и ее изменениями под влиянием хозяйственной и иной деятельности; проверка выполнения программ и отдельных мероприятий по охране окружающей среды, рациональному использованию природных ресурсов, оздоровлению окружающей природной среды, соблюдению требований природоохранного законодательства и нормативов качества окружающей природной среды».
Прости, читатель, за длинную цитату. Но так детально законодатели расписали задачи, чтобы ошибки свести на нет. Пусть экологи глаз не спускают с загрязнителей! Их только в Ташкентской области около двух тысяч. А в Фергане… В благодатной долине — комплекс промышленных предприятий и узел проблем. Немало их создал Ферганский нефтеперерабатывающий завод с его выбросами в атмосферу и огромными утечками нефтепродуктов в грунт. Он должен выполнять Закон «Об охране природы»!
В десятую годовщину принятия закона экологи констатировали его многократные нарушения на ФНПЗ. Об этом доложили на выездной коллегии Госкомприроды по итогам проверки. Участников коллегии заводчане провезли и провели по отдельным объектам. Там все блистало. Рядом с цехом гидродесульфуризации плавали в бассейне золотые рыбки. На пульте управления мигали мощные компьютеры. Желтые брикеты серы, полученные после очистки дизельного топлива от примесей серы, а еще красные, желтые, серебристые трубопроводы над идеально чистой территорией радовали глаз. Автоматика контролировала налив нефтепродуктов в железнодорожные цистерны, и пояснения тоже были замечательны: «Ни капли мимо».
Между тем информация по итогам проверки была удручающей. Никто не отрицал отдельных успехов, но в целом…
Помидоры — в нефтепродуктах
Неприглядное это зрелище. Так бывает на полях соседних хозяйств при авариях на заводе. О них по Закону «Об охране природы» загрязнители обязаны немедленно информировать экологов. Не информируют даже при крупных, таких, как авария в июне 2001 года. Тогда нефтепродуктами завода было залито в соседнем Ташлакском районе семь километров оросительных сетей и 17 гектаров пашни. На рассвете черную жижу в оросительном канале заметили местные поливальщики. А на заводе об аварии знали еще дня за четыре до того.
Первым утечку заметил машинист: земля почернела у железнодорожного полотна, и доложил начальству. Не афишируя, заводские выкопали котлован у трубопровода, но пока суд да дело, на месте утечки образовался свищ. Нефтепродукты заполнили выкопанный котлован и стали переливаться через край, попав в оросительный канал и на поля. Закон соблюли местные дехкане, сообщив о происшествии в органы охраны природы. Сутки ассенизационные машины откачивали углеводороды вперемешку с водой из котлована, вывозили на завод. Сто тонн загрязненного грунта свезены в отслуживший свое карьер. В общей сложности, подсчитано, вытекло свыше 25 тонн. Полторы тонны нефтепродуктов вычистить не удалось.
Нанесенный ущерб экологи оценили в полмиллиарда сумов. Областной хозяйственный суд удовлетворил исковое заявление. Высший хозяйственный суд, куда была подана апелляция нефтепеработчиками, снизил сумму до шестидесяти миллионов. Экологи это оспаривали и до коллегии и после, считая, что ущерб окружающей среде занижен.
Но вернемся от судебных перипетий к нарушениям Закона «Об охране природы», ведь та авария была на заводе не единственной. В ходе комплексной проверки Ферганского нефтеперерабатывающего в апреле 2002 года на узле разделки нефти экологи выявили факт недавней аварии, связанной с проливом нефтепродуктов в незащищенные грунты. Следы прорыва нефтепродуктов в сторону Ташлакского района обнаружили, проверяя состояние шламонакопителей. Предназначенные для сбора и отстоя загрязненных нефтешламов все четыре накопителя были переполнены выше критических отметок, борта наращены гравием, что — чистая самодеятельность, как и несколько переполненных металлических емкостей для отходов, не предусмотренных проектом. В пробах грунта, взятых за заводским забором, нефтепродуктов было 5-6 граммов на килограмм. Каков здесь счет чрезвычайным происшествиям?
Ташлакской беде не одно десятилетие. Суть ее в том, что на ФНПЗ, построенном в 1958 году, утечки случались с самого пуска. Сначала на них не обращали внимание. Когда в восьмидесятые годы нефтепродукты в подземных водах ниже завода засекли гидрогеологи, заводчане заглубленные трубопроводы по большей части извлекли на поверхность. Но есть резервуар в земле, и утечки продолжаются. Язык, спускающийся к Сырдарье под слоем грунта, занимает площадь в семь квадратных километров и толщиной он от долей сантиметра до полутора метров. По данным гидрогеологов, утекло более трехсот тысяч тонн нефтепродуктов.
Правительственными решениями выделялись средства для строительства систем перехвата. Первая — это скважины для откачки условно чистой воды и нефтяные для нефтепродуктов. Как показала проверка, из двадцати нефтяных скважин откачка велась только на семи, из девятнадцати водяных действуют только четырнадцать. Со второй системой перехвата еще хуже. Практически все тридцать скважин выведены из строя — забиты камнями. Ниже проложена третья система перехвата, представляющая собой дрену метров в триста и глубиной в 2,5 метра. Но откачка зависит от уровня грунтовых вод, а он колеблется. Самодельные колодцы, из которых местные жители добывают нефтепродукты на продажу, — от шести до двух десятков метров. Их бизнес — запрещенный и опасный для здоровья — приносит деньги.
Увы, от денег, вложенных государством, эффект неадекватный. На первой линии перехвата насосы недопоставлены, на второй — денег не только на насосы, но и на ограждение не хватило, да и дрена мелка. В итоге имеем те загрязнения подземных вод и почв, что имеем. А еще есть внушительный список нарушений по воздуху: там не работает очистное оборудование, тут идут неорганизованные выбросы. Хотя завод по переработке нефти и выпуску основных видов продукции действует в половину проектной мощности, выбросы загрязняющих веществ за последние три года выросли с 21 тысячи на 3600 тонн. Основные ингредиенты в этой массе — метан, сернистый ангидрид, толуол. Процент уловленных и обезвреженных веществ сократился с 30,9 процента до 23,1.
Возникают вопросы и упреки не только к нарушителям Закона «Об охране природы», но и к экологам: «Куда же вы смотрели, исполнение закона не контролировали?!» Даже при очень хорошем законе, если его исполнение не контролировать, он не исполняется.
Смягчая, теряем покой
Депутаты призывают экологов время от времени к ответу. И это правильно, ведь по положению, утвержденному Олий Мажлисом в апреле 1996 года, «Государственный комитет Республики Узбекистан по охране природы (Госкомприрода) является специально уполномоченным надведомственным и координирующим органом, осуществляющим государственный контроль и межотраслевое управление в области охраны природы, использования и воспроизводства природных ресурсов». Подчинен и подотчетен Олий Мажлису.
В положении о Госкомприроде все ее задачи законодатели расписали от и до. Прежде всего это осуществление госконтроля за охраной окружающей природной среды. Много и других задач, включая государственную экологическую экспертизу, руководство заповедным делом, участие в работе госкомиссий по приемке и вводу в действие новых (реконструированных) предприятий, согласование материалов выбора места и отвода земель под все виды хозяйственной деятельности…
Итак, поставлены задачи, даны права. Но по мере разработки законодательства экологов лишали то одного, то другого права с помощью поправок и других законодательных актов.
К примеру, в Законе «Об особо охраняемых природных территориях» было сказано, что в заповедниках запрещена любая хозяйственная деятельность. Но принимается поправка, разрешающая рубку леса в заповедниках в противопожарных целях. Что рубят, проконтролировать невозможно. Сами заповедные земли поначалу были табу. Но появилась поправка об изъятии земель заповедных территорий в «порядке исключения». И немедленно изымается четверть Ботанического сада Ташкента под зоопарк с соответствующими для заповедного сада последствиями.
В мае 2000 года законодатели приняли Закон Республики Узбекистан «Об экологической экспертизе». В нем есть статья, где оговаривается презумпция потенциальной экологической опасности любой намечаемой хозяйственной и иной деятельности. Есть статья, определяющая объекты экологической экспертизы. Тут полное соответствие Закону «Об охране природы». Сказано и про действующие предприятия и другие объекты, оказывающие негативное влияние на состояние окружающей природной среды и здоровье граждан, про все виды градостроительной документации…
Довольно жесткий закон, зато окружающая среда под защитой. Можно и Ферганский нефтеперерабатывающий подвергнуть экологической экспертизе, тем более, что за его забором втихую строятся новые объекты. И других экологических просчетов можно избежать.
Но экономические приоритеты и экологические все меньше стыкуются. 31 декабря 2001 года выходит подзаконный акт правительства «Об утверждении положения о государственной экологической экспертизе в Республике Узбекистан». Идея, изложенная в преамбуле, отличная — выражено беспокойство об углублении реформ, о безопасности страны. Все виды деятельности поделены на четыре категории по важности. Названо множество объектов. Но есть две строчки в конце документа, противоречащие закону: «Виды деятельности, не включенные в данный перечень, не подлежат государственной экологической экспертизе». Нет здесь ни намека на презумпцию.
Уникальный комплекс «Физика-Солнце», что в Паркенте, не попал бы под экспертизу. Да и не только он. Получается, без экспертизы строили, строят и будут строить. Из старых примеров — Новококандский химзавод, Капролактам, воздвигнутый в пойме реки Чирчик Ташкентский моторный, посвежее — новый Ташкентский зоопарк, построенный как без градостроительной экспертизы, так и без экологической. Еще свежее — Ангренская нефтебаза, посаженная на галечник над месторождением пресных подземных вод. С ней спешили: строительство велось опережающими темпами до экспертизы. Построен без государственной экологической экспертизы канализационный коллектор в Чарвакской зоне. А он почему? Да такого объекта в перечне видов деятельности, подлежащих госэкспертизе, нет.
О чем спрашивают экологов депутаты сегодня? Как допустили то, как допустили это. Спрашивают как избранники народа. Но вопросов будет куда больше завтра, если основному закону будут противоречить другие законы или подзаконные акты. «Немножко улучшить закон» — цель благая, но стоит посчитать, что приобретаем, что теряем.
Наталия Шулепина.

В столице открылся учебный центр страхового бизнеса «Сугурта олами».
Проблема подготовки специалистов, занятых страховой деятельностью, сегодня является актуальной, поскольку страховой бизнес в республике развивается все более динамично. Помочь специалистам компаний идти в ногу со временем и, в свою очередь, развивать отечественный страховой рынок, призван учебный центр страхового бизнеса «Сугурта олами», открывшийся на базе НКЭИС «Узбекинвест». Это закономерно — с момента образования Национальная компания экспортно-импортного страхования «Узбекинвест» большое внимание уделяет подготовке высококвалифицированных кадров, являясь инициатором разнообразных учебных семинаров, в том числе с привлечением зарубежных специалистов. Теперь учеба будет проходить на постоянной основе.
Оборудованные всем необходимым, современной компьютерной техникой, аудитории центра примут первых слушателей уже на следующей неделе. Подробнее об этом начинании рассказала в беседе с нашим корреспондентом менеджер учебного центра Мукаррам Алибаева:
— Как известно, уже существуют подобные формы образования страховщиков в ведущих вузах финансово-экономической направленности. В чем специфика задач созданного учебного центра?
— Обучение в этих вузах носит больше теоретический характер. Вместе с тем сегодня в страхование приходят люди самых разных профессий. Мы долго размышляли над тем, как сделать их обучение наиболее эффективным. И решили, что занятия будут проходить в форме краткосрочных курсов в небольших группах.
Вы, наверное, обратили внимание на то, что в аудиториях вместо парт — большие столы. Это не случайно, страховщики будут учиться и обмениваться опытом одновременно, участвуя в обсуждениях, дискуссиях, тренингах, беседах «за круглым столом». Своими знаниями будут делиться специалисты-практики.
Большое значение для нас имел указ Президента от 31 января 2001 года, согласно которому в течение трех лет страховые компании освобождаются от уплаты налогов на доходы с тем, чтобы эти средства они направляли на материально-техническое оснащение, подготовку и переподготовку специалистов. Благодаря этому документу у НКЭИС «Узбекинвест» появилась возможность создать учебный центр.
— Какие программы вы готовы предоставить слушателям?
— Прежде всего по наиболее актуальным направлениям. Например, «Страхование имущества — состояние и перспективы». Разработаны программы по страхованию ответственности и многие другие.
За рубежом число страховых продуктов составляет огромную цифру. Страхуют образование детей и пенсии, домашних животных. Почему бы и нет? Страхование должно исходить из интересов и потребностей клиентов. Совершенствование страхового законодательства, введение новых нормативных актов, регулирующих страховую деятельность, появление новых видов страховых продуктов предполагают освоение новых знаний. Создавая центр, мы разослали всем руководителям страховых компаний и агентств представления с тем, чтобы на основе их предложений создавать программы, интересные для них и востребованные жизнью. Надеюсь, что обучение в центре позволит страховщикам в дальнейшем создавать новые виды страховых продуктов.
— До сих пор к страховщикам нередко относятся с предубеждением. Оно сложилось в период еще недавнего прошлого, когда прежние страховые структуры уходили с рынка вместе со взносами населения. Предусмотрено ли на курсах обучение психологическим приемам работы с клиентами?
— Безусловно, это касается прежде всего андеррайтеров, непосредственно работающих с клиентами (от английского «подписывающий»). Специалисты этого звена должны уметь убедить клиента, что страхование — выгодный и разумный шаг, гарантирующий ему устойчивое будущее. В развитых странах хороший страховой агент, работая по принципу «от двери к двери», становится как бы членом семьи, благодаря которому «обвальные» расходы не ложатся тяжким бременем на семейный бюджет. Уверена, так будет и у нас, и уже в недалеком будущем.
Беседовала Наталья Петрачкова.

Сколько слышим мы сегодня ученых мыслей о борьбе с терроризмом. Нас уверяют, что в решении этой проблемы объединяются все силы сообщества. Но почему мир не может справиться с подонками, общим числом в несколько тысяч, объединенных чуть более чем в 50 организаций? Может быть, они лучше понимают друг друга, чем политики? Почему террористов делят на плохих и хороших, копаются в ошибках чужих спецслужб и делают все, чтобы за плотной завесой скрыть собственные? Почему нет единой концепции работы СМИ в борьбе с террором? А журналисты, необученные, как вести работу в подобных условиях, в одних странах доводят вседозволенностью и так накаленное общество до психоза, а в других — маются без информации, и общество само доводит себя до психоза сплетнями и домыслами.
Специалисты пришли к выводу, что терроризм довольно молод — ему всего около 150 лет. Мальчишка, по сравнению с человечеством. Но сопляк кровожадный и безжалостный, использующий все слабости цивилизации. Там, где это возможно, он, готовя свои сатанинские акции и отвлекая мир, вопит о нарушении прав человека, или — о попрании религиозных чувств. И его слушают и слышат. Или делают вид, что слышат, решая свои политические вопросы. А что журналисты? Нашли ли они свое место в системе сил антитеррора? Какова их роль и эффективно ли действуем мы и наши коллеги во всем мире против угрозы номер один? Хочу задать некоторые вопросы, на которые, возможно, ответят те, кто профессионально занимается изучением террора или служит в сфере его противодействия.

Полагаю, если в ходе боевой операции погибли заложники, сколько бы человек ни было спасено, операция не может считаться не только блестящей, но даже успешной. Хотя бы из соображений простой человеческой этики, ответственности за жизни собственных граждан. Никогда не воспринимала определения «исламский терроризм». Бандит — он всюду бандит. Однако специфика поведения у мусульман и европейцев все-таки различная. И в каких-то странах есть специалисты по террору (или «террологи») так называемой «исламской специфики», а в каких-то — нет. В Узбекистане они есть, и блестящие. По-видимому, их потенциал используется, потому что провальных антитеррористических операций в истории спецслужб Узбекистана нет. По-видимому, сказывается и тот факт, что СНБ и МВД нашей республики, в отличие от многих своих собратьев по СНГ, избежали многочисленных ведомственных перестроек и ломок, потерь квалифицированных кадров. Подразделения антитеррора создавали и служат в них настоящие профессионалы.
Сотрудники спецслужб большинства стран мира полагают, что чем больше шуму вокруг своей работы создает такая организация, тем менее она эффективна и профессиональна. Это оправдано, но сегодня налогоплательщики имеют право знать, насколько безопасна их жизнь. Возможно, если бы спецслужбы Узбекистана не молчали о том, что регулярно изымается взрывчатка и оружие, обнаруживаются целые его склады на территории Ферганской долины, Сурхандарьи, задерживались эмиссары Намангани с литературой по взрывному делу, люди были бы бдительнее и с большим пониманием относились к их работе. Думаю, многие вряд ли стали вступать в экстремистские организации, одна из которых сегодня «красуется» в списке террористических. По-другому отнеслись бы и к просчету спецслужб в феврале 1999-го. В кратчайший срок террористы были задержаны и осуждены (в мировой практике единицы дел по терроризму расследованы в такие сроки), но этот факт уже предан забвению, а о взрывах и жертвах в Ташкенте помнит каждый. Журналисты тоже не забудут, что после актов терроризма и возбуждения уголовного дела все информационные каналы по делу были для них перекрыты. Объяснение, разумеется, логичное — идет следствие. Вот закончится, и тогда… Но по окончании следствия к информационному пирогу допустили только избранных.
Президент республики оказался единственным человеком, который откомментировал для журналистов операцию по освобождению заложников, захваченных террористами в рейсовом автобусе в марте того же года. Он сказал, что при попытке задержания преступников погиб сотрудник милиции, а затем, в ходе штурма,- три офицера СНБ. Все трое, первыми штурмовавшие автобус, упав на пол, накрыли собой взорвавшуюся гранату. Ее бросил с задержкой один из террористов-шохидов. Брошенная с задержкой граната взрывается практически сразу. Бронежилеты погибших офицеров были разорваны в клочья. Но люди в автобусе — около сорока человек — остались живы. Эту операцию не назвали ни блестящей, ни удачной, потому что двое заложников погибли в ходе ночной перестрелки с бандитами. Пресса не получила о ходе операции ни единой строчки.
Приблизительно по такому же сценарию развивались взаимоотношения с журналистами и во время событий в Сурхандарье. Доходило до того, что прибывшие из соседних стран телеоператоры снимали сюжеты из окон гостиниц.
Можно говорить о том, что в Узбекистане сложилась устойчивая практика правоохранительной системы в период террористических проявлений — информации попросту не давать. В качестве единственного и то непрямого информационного звена выступает пресс-центр Генеральной прокуратуры республики. Журналисты получают подготовленную им в виде письменного сообщения дозированную и фильтрованную информацию. Безусловно, это позволяет избегать влияния извне, в том числе негативного, на ход антитеррористических операций. Но всегда ли это наилучший вариант? Ведь террор многие исследователи характеризуют, как акцию, нацеленную на общественный резонанс и чем шире последний, тем удачнее результат террористического акта. А сплетен и слухов в тот период было хоть отбавляй. Они сами по себе могли спровоцировать любую, сколько угодно опасную сопутствующую ситуацию. Видимо, Узбекистану всегда помогает мудрость и психологическая устойчивость общества. Но где гарантия, что субъекты террора не будут действовать пропагандистски еще более активно. Ведь в их распоряжении сегодня и мобильные средства связи, и Интернет. Не окажемся ли мы в виноватых, не придется ли оправдываться очередной раз в нарушении прав человека, спасая на самом деле людей от гибели, играя в молчанку, якобы, создавая этим оптимальные условия для работы спецслужб? Кстати, Узбекистан в подобной практике или похожей, не одинок. Так ведут себя спецслужбы многих стран, окутывая плотной завесой секретности проведение и последствия операций, а также их ошибки и просчеты.
Наверное, следует серьезно подумать об этом, к тому же, печальный мировой опыт становится все обширнее для изучения. Самый яркий, пожалуй, недавний московский — лавина информации в течение трех суток. Информации всякой — квалифицированной и не очень. Немного выправляли положение профессиональные комментарии заместителя министра внутренних дел России Васильева (прямые выступления руководителя такого ранга — мощный успокаивающий стимул для населения), но тут же их сводили на нет самые разные рискованные телемнения и телепредположения депутатов и чиновников всех мастей. Российские спецслужбы действительно старались спасти заложников.Но когда видишь после окончания операции застреленных террористок и слышишь комментарий молодого телерепортера о том, что операция блестящая и спецназовцы стреляли сверхточно, начинаешь недоумевать. А как же сотня погибших заложников? На кого работает такая журналистика? Ответ, я думаю, очевиден — на убитых террористов. Они продолжают с помощью подобных молодцов с телекамерами держать общество под прицелом. Не случайно на российских телеэкранах на четвертый день после трагедии появились психологи — общество переживает тяжелое нервное потрясение, и это в немалой степени — результат работы прессы.
Так где же та золотая середина, которая позволит одержать информационную победу над террором? Может быть, стоит вспомнить, как строго дозирован был телепоказ взрывов в Нью-Йорке. Как высокопрофессионально работают с прессой в Пентагоне — при военном ведомстве США аккредитованы более 20 журналистов различных изданий, теле- и радиокомпаний страны. Их офисы прямо в здании Пентагона на первом этаже, они постоянно выезжают в горячие точки и подают материал с профессионализмом не меньшим, чем у сотрудников спецслужб и психологов. Опыт — великое дело в журналистике, тем более, офицеры — всегда рядом. Если нужно, информация дозируется или задерживается. Но она работает. Не случайно у военных в Америке самый высокий рейтинг доверия в обществе, а ведь в мире отношение к их действиям весьма неоднозначно. Пожалуй, ни одна спецслужба не допустила столько известных просчетов, как американская — это не только авиатеррористы в крупнейших городах страны, это и провальная операция в Тегеране их знаменитой «Дельты» в 1980 году. Тогда террористы 444 дня удерживали 53 заложника в здании захваченного американского посольства. Спецназовцы США не сумели провести штурм, и правительство страны вынуждено было израсходовать огромные средства на вызволение попавших в беду сограждан. Но тем не менее, у американцев до сентябрьских событий не было сомнений, что их спецслужба — самая лучшая, и они — в полной безопасности.
Есть и примеры блестящего сотрудничества СМИ и спецслужб непосредственно при проведении боевых операций. Скажем, одна из лучших мировых спецслужб — английская САС, когда в Лондоне в 1980 году было захвачено израильское посольство, при помощи телевидения блестяще провела штурм посольства. Шла «прямая» трансляция из района посольства, которую внимательно смотрели террористы, с… задержкой на 10 минут. Этих 10 минут спецслужбе хватило для штурма посольства и освобождения заложников. Все они были спасены.
Руководитель военного контингента англичан в Боснии генерал Льюис Маккензи говорил, что самыми сильными в его арсенале были средства массовой информации. В установлении мира и уничтожении насилия их влияние преобладало над военными силами. Боевая практика генерала свидетельствовала о том, что иногда достаточно наличия фото- и кинокамеры для изменения ситуации в другом направлении.
Полагаю, сегодня наступил именно тот момент, когда без единой стратегии использования средств массовой информации в борьбе с террором не обойтись. И чем скорее она будет разработана, тем эффективнее мы начнем избавляться от нечисти, которая ведет с нами не только кровавую, но и психологическую и информационную войну. Узбекистан, имеющий высокопрофессиональных специалистов и ученых по антитеррору, мог бы, я думаю, быть весьма полезным в этом мировому сообществу. И, в первую очередь, конечно, своей собственной стране.
Наталья Кочубей.