Гульчехра Маткаримова — заведующая кафедрой международного права Ташкентского государственного юридического института, адвокат Ташкентской городской коллегии адвокатов. Имеет два высших образования: окончила в столице республики институт иностранных языков и юридический институт. Владеет английским и немецким языками.
В 2000 году защитила кандидатскую диссертацию на тему «Имплементация международного права на национальное». Выступала с лекциями в университетах Кракова, Сан-Ремо, Оксфорда, Варшавы… В мае нынешнего года защитила докторскую диссертацию на тему «Гендерные и репродуктивные права женщин в международном и национальном праве».
Является лауреатом первой премии «Камолот» за научные исследования в области становления прав женщин в Узбекистане, почетным гражданином штата Кентукки США. Имеет троих детей: двух дочерей 13 и 11 лет и сына 2,5 лет.
— Гульчехра Абдусаматовна, у многих соискателей дистанция между кандидатской и докторской диссертациями исчисляется чуть ли не десятилетиями. Как удалось вам, молодой замужней женщине с тремя несовершеннолетними детьми, так невероятно сократить этот отрезок времени?
— Знаете, когда для своей дипломной работы я выбрала тему «Имплементация международного права на национальное» один из доцентов с кафедры «Теория государства и права» снисходительно заметил: «Имплементация? Что, пионером решили стать? А может, подберете что-нибудь попроще? Чтобы потом до кандидатской доработать».
В ответ улыбнуться пришлось мне: мой собеседник попал в самую точку. Он, конечно же, не мог знать, что тема выбрана именно с таким замахом. И утверждена она была доктором юридических наук профессором Университета имени Патриса Лумумбы Раисом Абдулхаковичем Тузмухамедовым, который, по сути, явился моим первым научным руководителем. Именно он, познакомившись с набросками моей дипломной работы, предложил стать его аспиранткой. Позже, представляя на ученом совете в Москве, сказал своим коллегам: «Дай мне Бог немного здоровья, и я из этой девочки взращу самого молодого доктора юридических наук Узбекистана».
Раис Абдулхакович успел просмотреть черновики будущей кандидатской диссертации, внес свои замечания и поправки, в результате которых полностью высветились все аспекты моей работы, ее проблематика. Это то же самое, когда истинный мастер неприметным мазком преображает все художественное полотно своего ученика.
К сожалению, на обсуждение кафедры довелось представить свою работу, когда Тузмухамедова уже не стало. Мой научный руководитель доктор юридических наук Ходжимурат Тухтамурадович Одилкариев подготовил меня к защите один. Однако обсуждение затянулось не на один год: несколько раз менялись заведующие кафедрой, которым, попросту говоря, было не до моей работы.
Честно признаться, были моменты, когда у меня чуть не опустились руки. Поддержал муж, известный писатель и адвокат Исфандияр. Он просто сказал: «Придет час, защитишь кандидатскую. А пока, не теряя времени, начинай работу над докторской». И оказался прав. Когда в январе позапрошлого года я успешно защитила первую диссертацию, на моем рабочем столе уже лежал черновой вариант докторской из 500 страниц. Материалы для нее везла чемоданами из своих зарубежных стажировок в университетах мира. Потому сразу после подтверждения ВАКа о присуждении мне степени кандидата юридических наук я при поддержке известного ученого профессора Зайниддина-ака Исламова представила на обсуждение главы из докторской диссертации.
— Не секрет, что ваша тема «Гендерные и репродуктивные права женщин в международном и национальном праве» вызвала немало шума. Мне довелось присутствовать в переполненном зале на защите вашей докторской диссертации и лишний раз убедиться в этом. Помнится, ректор Академии государственного строительства при Президенте Республики Узбекистан Алишер Азизходжаев, выступая в тот памятный для вас день, сказал буквально следующее: «Это новое для нашей юридической науки направление. И я рад, что Маткаримова, многодетная мать, не только не побоялась досконально разобраться в нем, но и сделала темой интереснейшего докторского исследования. А ведь даже многие юристы, с кем довелось беседовать, понятия не имели о гендерном и репродуктивном праве».
Вы как-то заметили, что именно в ходе зарубежных командировок по-настоящему заразились гендером как проблемой.
Что это, дань моде? И вообще, нельзя ли подоходчивее, как говорится, изложить тему вашего исследования?
— Думается, модных тем в науке не бывает. Просто в каждом отрезке времени, на мой взгляд, есть проблемы наиболее актуальные.
Что же касается доходчивости, понимаю, такие слова, как «гендер», «репродуктивность» могут вызвать недоумение не только у непосвященного. Помнится, как-то приехал в гости к нам на дачу известный российский ученый-юрист Алексей Ковлер (в настоящее время он избран судьей Европейского суда по правам человека и обосновался в Страсбурге). Он несколько лет разрабатывал новое для российской юридической науки направление — антропологию права. И однажды к нему подошел старенький академик Кудрявцев и спросил: «Все хотел полюбопытствовать у вас: антропология права как-то связана с антропологической наукой, с происхождением и эволюцией первобытного человека?» И когда Ковлер пояснил, что антропология права по Ламброзо — это генетическая предрасположенность к преступлению со всеми вытекающими атрибутами, собеседник озабоченно кивнул головой и сказал, что ему было бы интересно послушать его лекции на эту тему.
Нечто подобное пришлось ощутить и мне. Во время предварительных и кафедральных обсуждений, семинаров и экспертизы звучали аналогичные вопросы. Почему именно гендерные и репродуктивные права женщин? Не входят ли они в общее понятие прав женщин? И вообще, то, о чем я говорю и доказываю, — не область ли медицины?
И каждый раз мне приходилось аргументированно пояснять, что гендерные права — это не есть суть прав только женщин. Понятие «гендер» включает в себя и права женщин, и права мужчин, и права людей, которые являются носителями одновременно и женских, и мужских генов. И не надо искать в этом термине какие-то медицинские корни.
Смысл понятия «гендер» прежде всего заключен в идее социально-правового моделирования и конструирования пола. Общеизвестно, что исподволь существует система норм поведения, предписывающая выполнение определенных половых ролей, в результате чего возник жесткий ряд представлений о том, что есть «мужское», а что «женское» в данном обществе. Отсюда гендер — совокупность социальных, а не закрепленных природой репрезентаций, культурная маска пола и то, что мы думаем о нем в рамках наших социокультурных представлений.
Более того, пол и есть гендер, то есть то, что стало полом в процессе его социализации. Иначе говоря, не пол принадлежит человеку, а человек полу.
Именно поэтому в современном обществе становится все труднее провести грань между биологической предопределенностью пола и его социально-правовым моделированием. Сегодня нет ничего менее надежного, чем пол. Рождается человек женщиной, но проходит время, и она вдруг ощущает неодолимую генетическую предрасположенность и потребность стать мужчиной. Ошиблась природа. Именно она дала ей мужское восприятие мира и мужские ощущения и потребности, заключив все это в женскую оболочку, женское тело. И тогда хирургия приходит ей на помощь и исправляет ошибку природы.
То же самое и с мужчинами. Неслучайно антропологи, психологи и социологи едины во мнении, что гендер определяется не биологически, а социально и посредством культуры, являясь культурно и исторически относительным.
В то же время гендерные права женщин как неотъемлемая часть прав человека — мощный пласт общечеловеческой культуры, овладение которой дает личности четкие ориентиры в оценке существующего строя, правосознания и культуры народа.
— В чем научная новизна вашего исследования?
— Скажу без ложной скромности, и это отметили все выступившие на ученом совете, что работа представляет собой первое в отечественной правовой науке специальное комплексное монографическое исследование международно-правовых, исторических, теоретических и практических аспектов данного вопроса, содержит принципиально новое видение этой проблемы с учетом современных реалий международного права, а также с точки зрения применения международных конвенций в национальном праве.
Цель была такова: теоретически осмыслить и выявить юридическую природу и особенности механизма становления и развития гендерных и репродуктивных прав женщин с точки зрения международного права. При этом я исходила из необходимости выйти за рамки устоявшихся национальных обычаев и общественных устоев, стереотипов в трактовке прав женщин, раскрыть ее содержательную характеристику на новой концептуальной основе, дать политическое и правовое обоснование становления и развития системы юридических гарантий защиты гендерных прав женщин, выявить основные исторические и теоретические предпосылки их становления.
— Скажите, при каких обстоятельствах вы стали почетным гражданином штата Кентукки?
— Знаете, до сих пор считаю свою поездку в США со своей стороны настоящей авантюрой, потому что обычно беременным дорога в эту страну заказана. Но то ли так суждено было свыше, то ли сыграло роль персональное приглашение на мое имя от министерства юстиции США, в консульстве без всяких проволочек вручили необходимые документы и страховку на 50 тысяч долларов. Я вылетела за океан и за несколько недель пересекла 13 штатов Америки из одного конца в другой. А когда вернулась в Ташкент, через считанные дни родила сына Спитамена. В той поездке губернатор штата Кентукки, увидев, очевидно, в каком я положении, вручил мне диплом почетного гражданина и уговаривал не рисковать, а остаться на время и родить там ребенка. При этом подчеркнул, что ребенок получит не только гражданство страны, но в будущем может быть избран президентом.
— И вы не согласились?
— Однозначно. Я тогда мечтала лишь об одном: как можно быстрее добраться до Ташкента и спокойно в кругу близких родить. Потому что здесь наша и его земля, наша и его Родина. И если ему предначертано судьбой стать большим человеком, а он, напомню, носит имя героя своего народа, пусть случится это в нашей и его стране.
Не скрою, были в нашей с мужем жизни моменты, когда хотелось причалить с семьей к какому-нибудь тихому берегу. Впервые это произошло в неспокойные дни «гдляновского террора». Наша квартира превратилась тогда в своеобразный штаб для безвинно преследуемых и пострадавших. Ночи напролет мы работали над составлением юридически обоснованных жалоб, писем в различные инстанции. В ответ начали поступать в адрес мужа угрозы, что мы лезем не в свои дела.
В другой раз кому-то очень захотелось скомпрометировать и очернить Исфандияра, когда он заканчивал работу над романом «Генеральские игры». И у них это едва не получилось. Вот тогда мой муж испугался уже по-настоящему. Испугался не за себя, а за нас: за меня, за наших дочерей Согдиану и Маргиану. Но очень быстро, в течение одной ночи взял себя в руки и сказал: «Никуда мы отсюда не уедем. Здесь все наши корни, все наше прошлое, а следовательно, и будущее. Чему быть, как говорится, того не миновать. Придет время, и все встанет на свои места».
И действительно, вскоре роман увидел свет и на русском и на узбекском языках. Неоценимую помощь в этом оказал наш безвременно ушедший друг переводчик «Генеральских игр» писатель Ходжиакбар Шайхов.
С исторических позиций годы независимости нашей республики — краткое мгновенье. Но какими грандиозными событиями насыщено оно! Какие гигантские шаги сделаны по пути демократизации нашего общества! Только благодаря этому времени я, женщина, смогла проявить себя в полной мере в абсолютно мужской науке и практике — юриспруденции и адвокатуре. А сколько подобных примеров в целом по нашей стране?!
— Каковы ваши творческие и житейские планы на будущее?
— Честно признаться, я сейчас мечтаю только об одном: взять отпуск и уехать со своими детьми в какой-нибудь безлюдный уголок и насладиться там тишиной. На протяжении последних семи лет особенно я, как альпинист в сезон восхождения, постоянно в походе к очередной вершине, в гонке с собой, со временем. Передохнуть буквально некогда было.
Вот сказала об этом и сразу подумала: а ведь не получится. Старшая дочь заканчивает девятый класс и собирается поступать в колледж. Мне самой надо поработать над черновиками своих статей, рассказов, переводов. На очереди — редактирование второй книги «Генеральских игр» моего мужа, рабочее название которой «Смута». Кстати, главы из этого романа под общим названием «Тень» уже печатаются на страницах газеты «Мохият».
Предстоит интенсивная работа с рукописями моих аспирантов и соискателей. Вдобавок ко всему нельзя забывать, что я еще и практикующий адвокат. Жизнь, как говорится, заставляет.
Так что, как в песне, покой нам только снится.
Виталий Магай.
Соб.корр. «Правды Востока».
