На той неделе вернулся из Бухары. Не всегда, приезжая туда, удается побывать в ее заповедных местах. А тут выдалось полсубботы свободного времени. Съездил к могиле друга на мазаре при святыне Накшбанди, в который раз измерил взглядом высоту минарета Калян. Без малого тысячелетие возвышается он над бухарской землей. И, кажется, всегда будет упираться в небо. Эх, а дом, в котором живу, и пятидесяти лет не простоял, а уже опоясан стальными швеллерами.
Наверное, современное здание возводили безбожники. А десять веков назад мастера приступали к работе помолившись. Может, потому их «биссмелло рахмон рахим» гигантской священной башней дошло до дня сегодняшнего. И едут потрогать святые камни люди со всего света.
Для кого-то это история, для бухарцев — день сегодняшний. И завтрашний тоже. В мечеть «Калян» набожные люди приходят совершить намаз, попросить у Всевышнего благоденствия и спокойствия для себя, семьи, страны. Люди верят, что их молитва дойдет до Бога. На земле ничто не может препятствовать этой вере. Вероисповедание должно быть свободным.
Возвратившись из Бухары, получил приглашение в конференц-зал Национального центра Республики Узбекистан по правам человека на заседание «круглого стола», посвященное как раз этой теме.
ЧЕТВЕРТЫЙ РАЗ ЗА «КРУГЛЫМ СТОЛОМ»
В стенах конференц-зала встретились ведущие специалисты в области общественных наук, религиозные и политические деятели, преподаватели вузов, социологи. Те, кому близка тема разговора «Роль религии в обществе» и кому есть что сказать по этому поводу.
Одним из инициаторов встречи был Национальный центр Республики Узбекистан по правам человека. Почему он — тут вопросов не возникает. Права верующих у нас в стране также незыблемы, как и другие жизненно важные гарантии.
Почему в число организаторов вошел фонд имени Фридриха Эберта из далекой Германии? Он партнер нашего национального центра. Быть среди организаторов «круглого стола» Комитету по делам религии при Кабинете Министров, как говорится, сам Бог велел. Есть еще одна общественная организация, которая знает все на свете, в том числе и состояние религиозности в республике, это Центр изучения общественного мнения «Ижтимоий фикр».
Встреча проходила в рамках семинара «Межконфессионный диалог — основа стабильности» и стала поистине диалогом — вдумчивым, откровенным, доброжелательным.
Надо сказать, что для такого разговора специалисты собирались и раньше. Впервые они сели за «круглый стол» четыре года назад, чтобы обсудить проблемы прав этнических и религиозных групп и наметить пути их решения. На следующий год прошла встреча на тему: «Конституция и межконфессиональный диалог». В прошлом году участники «круглого стола» посвятили разговор общественной и межконфессиональной толерантности как приоритету общественного мнения в республике. И вот четвертая встреча.
НЕ ВРОЗЬ, А В СОЮЗЕ
Если судить по данным социологического опроса, проведенного специалистами Центра изучения общественного мнения «Ижтимоий фикр», то Узбекистан очень даже набожная страна. На их вопрос: «Верите ли вы в Бога?» 98,3 процента респондентов ответили утвердительно. И тем не менее Конституцией и законодательством религия у нас от государства отделена.
Неужели из-за каких-то мизерных 1,7 процента закоренелых атеистов надо было прописывать эту норму в законе? Отнюдь не из-за них.
Дело в том, что согласно Конституции наша страна — светское государство. Отсюда и границы между ним и религией. Однако по отношению к ней законодательство возлагает на власть немало обязанностей. Тем не менее интеграция не допускается.
И это ценно даже на взгляд человека, так сказать, со стороны. По мнению главы представительства германского фонда имени Фридриха Эберта в странах Центральной Азии и Закавказья В. Шнайдера-Детреса, наше светское государство, гарантируя своим гражданам свободу вероисповедания, вполне укладывается в рамки западной демократии. Но единство с религией было бы вне конституционного поля.
И еще один момент. Хотя, по данным центра «Ижтимоий фикр», в стране восемьдесят процентов населения исповедует ислам, это ни в коей мере не дает право одной религии претендовать на статус единственно верной.
Впрочем, это нам ясно не только со слов германского гостя, но из собственного Закона «О свободе совести и религиозных организациях:» «Установление каких-либо преимуществ или ограничений одной религии или вероисповедания по отношению к другим не допускается».
В самом деле, чувствует ли в своих действиях себя стесненной единственная самаркандская община армянской апостольской церкви в сравнении с исламской религиозной организацией, насчитывающей 1862 мечети? Никоим образом!
И все-таки идея слияния государства с религией за «круглым столом» прозвучала. Но с какой сливаться, если зарегистрированы 15 конфессий!
Собственно, почему у институтского преподавателя возникла такая мысль? Потому что вполне очевидно, что у государства и у духовных организаций задачи во многом схожие. А по части воспитания нравственных качеств людей они и вовсе идут в одной упряжке. Может быть, и в самом деле их раздельный статус — это анахронизм? К тому же в своем докладе директор Национального центра по правам человека, доктор юридических наук Акмаль Саидов подчеркнул, что каждый набожный человек для общества является личностью, для государства — гражданином, для религии — верующим.
Исходя из этого участница «круглого стола» и дала понять: не к чему в таком случае размежевываться.
Возразил государственный советник Президента Захриддин Хусниддинов. Он второй раз брал слово. В докладе уже подробно рассказывал, как в стране соблюдается свобода совести. Убедительным доказательством того был набор религиозной литературы, которая лежала у него под руками. Книги вышли на узбекском, арабском, английском, русском языках. И это всего за десять лет независимости.
Теперь же, полемизируя с участницей «круглого стола», З. Хусниддинов заметил, что государство у нас выступает реформатором, оно создает условия для лучшей жизни своих граждан, в том числе и для полного соблюдения свободы совести. Разве этого недостаточно?
ВЕРИТЬ — НЕ ВЕРИТЬ? ДЕЛО ЧАСТНОЕ
Даже такая деликатная сторона жизни человечества, как вероисповедание, должна регулироваться и регулируется законом. Он у нас закрепляет за гражданами возможность исповедовать любую религию или вовсе не исповедовать никакой, создавать религиозные организации, получать духовное образование, посещать святыни.
Являясь светским, государство само исповедует принципы уважительного отношения к религиозным чувствам верующих, признает религиозные убеждения граждан их частным делом и их объединений. В стране гарантированы равные права людей набожных и придерживающихся атеистических взглядов. Власть с религиозными организациями ведет диалог для использования их возможностей во имя духовного возрождения, утверждения общечеловеческих нравственных ценностей.
Именно на этом чаще всего и делали акцент участники «круглого стола». Многие цифры и факты для анализа, выводов и обобщений использовали из доклада Шаазима Миноварова, первого заместителя председателя Комитета по делам религий при Кабинете Министров Узбекистана. Эта государственная структура уполномочена координировать взаимодействия органов власти с религиозными организациями и контролировать исполнение законодательства о свободе совести и религиозных организациях.
Разнообразна и многоконфессионна эта сфера жизни в Узбекистане. Тем не менее в коротком докладе Ш. Миноваров смог сказать многое.
Разумеется, самой многочисленной традиционно и исторически в стране является одна из трех мировых религий — ислам. Во главе конфессии стоит Духовное управление мусульман Узбекистана. В Нукусе этой областью жизни занимается Казият мусульман Каракалпакстана. Служителей культа готовит Ташкентский исламский институт и десять медресе. В их учебный процесс внедрена Национальная программа подготовки кадров. Здесь готовят богословов с новым мировоззрением, патриотов Родины и нации.
Девяносто процентов всех мечетей являются пятничными. Иные из них вмещают от 10 до 30 тысяч верующих. Такое количество прихожан могут принять построенные или отреставрированные соборные мечети «Калян» в Бухаре, «Шейх Зайнуддин» и «Ходжа Ахрор» в Ташкенте.
Духовное управление мусульман имеет издательство, выпускает ежемесячный журнал «Хидоят», а раз в две недели газету «Ислом нури» — значит «Луч ислама».
Откуда он исходит, известно каждому правоверному мусульманину — из священной Мекки. Совершить туда хадж — значит исполнить один из пяти столпов веры.
Нет такого подданого Аллаха, который не стремился бы съездить в Саудовскую Аравию, на землю пророка Мухаммеда. За годы независимости Узбекистана там побывали 32 тысячи наших верующих сограждан. В этом им колоссальную помощь оказало государство.
Святые места существуют и в других религиях. Их тоже посещают узбекистанцы неисламского вероисповедания. В Израиле, Греции, России ежегодно бывает более 120 человек. Они также пользуются привилегиями для верующих, выезжающих за границу.
Однако паломничество не заменит постоянных молитв. Для полного удовлетворения духовных запросов верующих людей в последнее десятилетие построены или отреставрированы десятки храмов, синагог, домов молений. Столица, Самарканд, Навои украсились новыми церквями. В Ташкенте под свои своды принимает жителей Узбекистана, дипломатов, представителей иностранного бизнеса римско-католический храм «Святое сердце Иисуса», освященный полтора года назад. Да, это храм в самом высоком смысле слова.
В конце прошлого года в Келесе зарегистрирована первая и пока единственная в республике буддийская община. И она вскоре будет иметь свой храм.
КОГДА НАЧИНАТЬ МОЛИТЬСЯ?
Из множества цифр, приведенных в объемном докладе директора Центра изучения общественного мнения «Ижтимоий фикр» академика Академии наук Узбекистана Рано Убайдуллаевой, я обратил особое внимание на две. «Кем вы больше себя считаете — мусульманином или представителем своей нации?», — задавали специалисты вопрос респондентам. Двадцать один процент дал ответ: «Представителем нации». Ровно столько же сказали: «Эти понятия неразделимы».
Приверженцев других конфессий об этом не спрашивали, но уверен, ответы были бы схожими. Значит, по мнению узбекистанцев, жить на нашей земле — не просто судьба, а и предназначение. Стало быть, нам дано не только испытывать удовлетворение от первых успехов нового государства, но и брать на себя заботы о его благополучии. И тревоги тоже. И они звучали в выступлениях участников «круглого стола». Преподаватель Института стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан Ф. Бакаева заметила, что со времени минувшей встречи прошел, кажется, не год, а будто целая эпоха. События истекшего времени создают такое впечатление, словно добро пасует перед злом.
Касается ли это нас напрямую? Вроде бы свою беду пережили, чужая прошла за тысячи километров от нас. Хотя вовсю слышны еще ее отголоски в соседнем государстве. Однако в условиях глобализации, как подмечала Ф. Бакаева, отгородиться от остального мира — задача нереальная. В страну уже ворвались западные стандарты, не во всем совпадающие с нашими взглядами на мораль, нравственность, духовность. Утверждают, так сегодня современно. Утверждение далеко не бесспорное.
Но если уж говорить о такой «продвинутости», то, на взгляд педагога, нужно осовременить и религию, пересмотреть иные обычаи. Особенно это касается роли и положения женщины в обществе, семье. С одной стороны, у нее полные права выбирать судьбу, она способна обеспечить себя и детей материально. Как человек образованный может дать им хорошее воспитание. Это по понятиям светским. С другой стороны, все это надо делать с оглядкой на обычаи.
Кстати, о воспитании детей. С какого возраста оно должно идти в религиозном направлении? Ф. Бакаева считает, что четырех-пятилетнему ребенку отбивать поклоны рано. Он еще не понимает, что это такое, кому он возносит молитву.
Ей возражает, причем решительно, тоже педагог и бабушка. Если ее внук нежного возраста напроказничал, сестренка годами не очень старше, останавливает братика: так нельзя — грех. Если о грехах дети будут иметь представление с ранних лет, то, может, меньше будут их совершать в более позднем возрасте.
А что говорит по этому поводу закон? «Не допускается вовлечение несовершеннолетних в религиозные организации, а также обучение их религии вопреки их воле, воле родителей или лиц, их замещающих».
Попробуй разберись — была ли тут детская воля. В том числе и тогда, когда мальчиков и девочек определяют в многочисленные воскресные религиозные школы.
Как на это смотрят сами служители культа? Они обходили вопрос молчанием. Богословы больше сетовали на промахи в светском воспитании населения, которые с помощью веры им приходится исправлять. Так или иначе этого касался заместитель председателя Духовного управления мусульман Узбекистана Ходжи Абдуразак Юнус, епископ евангелическо-лютеранской церкви Корнелиус Вибе.
Полезно прислушаться к совету исполнительного директора Библейского общества Узбекистана Сергея Митина. Он убежден в необходимости познавать содержание святых книг приверженцами всех религий. Это сделает людей духовно богаче.
Имеют ли смысл такие встречи? Безусловно. Это подчеркивали и богословы, и ученые-обществоведы. И представители власти. Именно им в конце концов больше всех работать над воспитанием населения. Хотя бы по долгу службы. Потому с такой надеждой говорил о продолжении диалога в махаллинских гузарах заместитель столичного хокима Рыхситулло Акрамов.
Да, тема того стоит.
Лев Савельев.
