ВЫБОР

— Притормози, соседка… Хочешь две новости, плохую и хорошую?
Мимо этой квартиры на первом этаже так просто редко пройдешь — не из окна, так от двери окликнут. Ставлю тяжелую сумку с продуктами на асфальт, опираюсь на столбик городьбы палисадника, задираю голову к балкону:
— Давай с хорошей, легче плохую перенесу.
— Сейчас новые трубы привезут, заменять будут старые. Зимой будем с теплом. А пока горячую воду отключили.
— Надолго?
— Как рабочие поспешать будут. Предлагаю скинуться им для скорости… Что там у тебя в кошёлке, кроме картошки? Что почем?
И пошел обычный разговор обо всем на свете… Вначале, только переехав в этот дом, я даже старалась с другого конца здания прошмыгнуть в свой подъезд, дабы избежать неудобного стояния под балконом или на лестничной площадке, а главное, всех этих расспросов. Женщина казалась мне бездельницей и сплетницей. Я даже назвала ее про себя «контролершей» — все события во всей округе были у нее «под контролем», первая, не выходя за порог, обо всем узнавала. Почтальон, проходя мимо, закидывала ей на балкон свежую газету, соседка — работница банка сообщала сегодняшний курс валюты, домком, само собой, информировала о новых жильцах нашей длиннющей пятиэтажки. К вечеру, когда рабочий люд шел с автобусной остановки мимо балкона Надежды (имя соседки, о которой речь), у нее уже была тьма поводов, чтобы остановить чуть не каждого — и в свою очередь «подпитаться» новой информацией. Скучно человеку…
Так и мне самой пришлось однажды поинтересоваться у других соседей, что же это не старая еще женщина не работает, только у окна торчит. Спросила я об этом, видимо, с раздражением, потому что с трудом только что вырвалась в очередной раз из-под цепкого внимания Надежды. «Что вы, — ответила мне, — у нее много работы дома. Просто к определенному часу старается освободиться, чтобы с внешним миром пообщаться».
То, что я узнала о ней, поразило меня…
Мы как-то больше замечаем проявления каких-то примечательных черт характера человека в общественных делах, на производстве. Надежда же тихо ушла из своего НИИ, бросив любимую и интересную работу, и никто особо там не поинтересовался, почему: в НИИ мало платили, а у молодой симпатичной женщины были поклонники, вполне возможно, потенциальный муж предложил ей иные перспективы.
Где-то оно и было близко к тому. Надежда действительно вышла замуж, ее супругу предложили престижную работу за рубежом, он уже обустроился там и слал ей приглашающие телеграммы.
Надежда никуда не поехала, сообщив мужу, что передумала, и чтобы он дальше строил свою жизнь без нее… Через семнадцать лет он, уже с сыном от другой жены, приехал сюда специально, «потому что прошла, наконец, обида и просто захотелось узнать подробности». И узнал…
Отец Надежды, военный летчик, однажды неудачно приземлился на своем самолете, и все эти годы лежал в параличе. Младший брат, курсант военного авиаучилища, попал в автокатастрофу и после этого тоже стал недееспособен. А все случилось в один год — тот самый, когда решалась и судьба Надежды. Она не смогла оставить одну мать с двумя инвалидами, хотя та убеждала ее ехать следом за мужем. И вот ведь: мать ушла из этой жизни первой. Теперь все было на самой Надежде — уход за лежачими больными, из-за которых она уже вообще никуда и не пыталась устроиться на работу, потому что даже выход из дома стал проблематичен, разве что за продуктами. Бывшая избалованная девочка из обеспеченной семьи, с двумя дипломами и аспирантурой (говорили вечная студентка, белоручка) научилась шить и вязать, довольно удачно находила себе клиенток. Научилась и уколы делать, ставить капельницы. Во всем прочем тоже не терпела помощников, и не потому, что нечем уже было оплатить их труд, сиделки, например, а просто считала, что лучше ее любую работу по уходу за родными ей людьми никто не сделает. И-таки почти поставила на ноги брата — с первой группы инвалидности он перешел на вторую, стал самостоятельно есть, передвигаться по дому… Это уже к тому времени, когда ее навестил бывший муж. Тот был потрясен ее поступком: полный отказ от личной жизни, редкое самоотречение. «Я бы, если б знал, вернулся!» «А зачем ломать еще и твою жизнь? У меня тут целый госпиталь…»
Вот, собственно, и все… В доме за многие годы не раз уже сменились жильцы, не все и знают-то о судьбе Надежды. Она сама о себе мало кому что скажет, разве что к слову. А вот анекдот смешной рассказать, «выпрошенный» у очередного знакомого прохожего, — это пожалуйста. Снабдить, само собой, прочими новостями, вычитанными из газет или «выуженными» другим способом. Главное — поговорить со «свежим» человеком.
Ох, не судите, не зная… И не очень спешите, проходя мимо человека, жаждущего вашего внимания. Какие у вас дела соотносительно с этим?..
Галина Георгиева.