ЖИВЫЕ ЛЮДИ

«Я их там как следует отсволочила, и место нашлось!» Разгоряченная недавним скандалом женщина гордо и решительно шла по … больничному коридору, адресуя свою речь рядом семенящей то ли родственнице, то ли подруге. Та согласно и часто кивала…
Позже мне рассказывали о сути дела: мужа этой женщины, привезенного «скорой» в больницу (сейчас уже не имеет значения, в какую, с тех пор прошло достаточно времени), положили в коридоре, объяснив, что мест в палатах пока нет. Добавив при этом, что рядом хозрасчетное отделение, где места имеются, но за определенную плату. И что тут началось! Не поняв, или не зная, что такие отделения действительно существуют, супруга больного обвинила врачей в вымогательстве, кричала, что «все вы тут взяточники», грозилась жалобой в «инстанции». Между тем больному оказывали нужную помощь, а через некоторое время перевели в палату, где освободилось место… Но медиков сходу, буквально с порога, уже «отсволочили»…
Предупреждая скептические улыбки читателей — мол, можно подумать, что наши эскулапы так уж чисты и их всегда ругают напрасно, — скажу вот о чем. Мне уже давно расхотелось разбирать конкретные жалобы по таким случаям, хотя профессиональный долг журналиста обязывает, конечно, и к этому. Хочется затронуть «лишний раз» — а я убеждена, что лишнего в таком деле, как защита чести врача, не бывает, — проблему в целом. И именно с той ее стороны, которую я бы назвала уже благоприобретенной (благополучно обретенной) привычкой нами, обывателями, считать, что «все медики такие» — и надо или их «сволочить», или совать, если есть, деньги, взятки. Разумеется, составные проблемы — зарплаты врача, медсестры, нянечки, которые по-прежнему оставляют желать лучшего. Плюс несколько диковато осваиваемые рыночные отношения, когда денежный интерес одних порой превалирует над верностью клятве Гиппократа, а суетливость и неверие в чье-то бескорыстие других порождают какое-то усредненное представление о носителе «белого халата».
Привычка рождает привычку, и вот уже тот самый «белохалатник» перестает реагировать на оскорбления, отгораживаясь от них некоей, опять же наработанной, толстокожестью. И не только потому, что врачи «должны от больных терпеть все, они же больные». А и потому, что сами с чем-то смирились (даже с не очень высоким мнением о собственной работе), а что-то просто не считают возможным изменить и даже не пытаются сделать это. И живут, как чиновники, — отработать, и домой.
А врач не чиновник! Даже в самом ответственном понимании последнего слова. И когда в поликлинике терапевт отказывается измерить давление зашедшему с улицы человеку, почувствовавшему себя плохо, на том основании, что он, врач — «тоже живой человек, устал, и его рабочее время кончилось», — это вам не в справочке отказать. Или когда врач «забывает» вовремя выписать больному нужное лекарство, а потом проконтролировать, чтобы тот принял его… Случай с моим близким человеком, попавшим в больницу: медсестра положила на тумбочку кучку таблеток и ушла, «не зная» (пишу в кавычках, потому что она была предупреждена обо всем заранее), что больной полуслеп и самостоятельно разобраться, что к чему и когда, не может. И что это было за лечение? Таблетки день ото дня накапливались, и никому до этого не было дела. Пока родственники не спохватились…
Равнодушие и медицина понятия несовместимые. Внушал ли кто-нибудь этой молоденькой медсестре, которая в ответ на возмущенное замечание отрезала: «Я раздаю таблетки, а впихивать их в рот больным не обязана, не слуга»! Ясно — в медицине ей делать нечего. Не называю фамилиии этой девочки именно из-за ее молодости — может, сама узнает себя да о чем-то задумается, а вместе с нею и другие…
Вот говорят: «Хорошего врача народ прокормит» (медсестру, нянечку). Так ведь надо сначала стать хорошим! А мы порой «благодарим» авансом, боясь не дождаться требуемого внимания. Но, честное слово, в этом случае мы опять-таки сами и виноваты: не так воспитываем!
Да, конечно, в каждом из нас, живых людях, много чего понамешано и плохого, и хорошего, и на разные ситуации мы вправе реагировать по-разному. Но вот психиатр осматривает по просьбе родственников больного, перенесшего инфаркт, у которого после этого появились повышенная раздражительность и кое-что еще, чего ранее за ним не наблюдалось. Так, во всяком случае, казалось встревоженным родственникам. Исходя из лучших побуждений они и попросили пригласить к больному в палату названного специалиста — к слову, таких больных, как нам сказали, вообще-то такие специалисты должны наведывать не в виде исключения, а как правило. И деликатность в общении с таким больным тут предполагается сама собой (во многих цивилизованных странах люди имеют даже «своего» психоаналитика, как, например, стоматолога, гинеколога и т. д.).
Как поступает наш психиатр? Поговорив с больным пять-десять минут, он объявляет ему, что тот вполне здоров, и «вообще непонятно, почему его родственники «напустили» на него психиатра». Последствия нетрудно представить: стресс, обида на близких людей, ссора с ними. И как оценить поступок врача?..
Сменив за последний год несколько больниц (инсульт, инфаркт, а потом и целый букет последствий), упомянутый больной пришел к выводу, что «их» (медиков) надо держать «под прицелом» — имея в виду постоянный контроль и чуть ли не перепроверку их действий. Потому что «сачки и двоешники». И одна из врачей отказалась его лечить, передав своему коллеге. Обиделась, потому что «тоже живой человек». Не берусь ее судить. Тем более, что в каждой больнице, где пришлось лежать тому человеку, ему, в конце концов, помогали, и терпели его претензии, не всегда обоснованные, а иногда и просто капризы. И выполняли свою нелегкую работу рядовые труженики медицины, усталые, нередко измотанные собственными проблемами, а еще и теми, которые у нас, в нашем здравоохранении, есть пока еще объективно. В том числе — и в последней, № 2, объединенной городской больнице (аэропорт), где он успел полежать и в хозрасчетном (зав. Марьям Алиевна Каипова) отделении, и там, где висит плакат с объявлением, что «у нас все медицинские услуги бесплатные», — зав. терапией Мирусман Миргиясович Миргиясов, зав. кардиологией Татьяна Геннадьевна Бессонова. С вниманием здесь к нему отнеслись и другие врачи, и сестры, а также нянечки. Они вникли в историю этого человека, и показали себя действительно людьми, сочувствующими и терпимыми.
Как показали себя таковыми врачи «скорой», которые, не имея почему-то (вопрос, конечно, остается) опоры в виде сильных мужчин-санитаров, тащили чуть ли не на себе почти стокилограммового больного. К слову, некоторое время назад мою мать с инфарктом тоже некому было среди ночи снести с четвертого этажа — водитель «скорой» был после операции, а женщина-врач так хрупка, что… Все-таки вместе, без носилок, донесли до машины. До сих пор жалею, что не поинтересовалась тогда фамилиями этих самоотверженных людей. Не до того было.
Да Бог, как говорится, с ними, с фамилиями. Мне сегодня хочется найти слова благодарности всем тем, кто, несмотря ни на какие обстоятельства, умеет соблюсти достоинство врача и просто человеческое достоинство. Спасибо!
Галина Георгиева.