Ему, представителю известной в России дворянской династии, видной интеллигентной семьи, прочили блестящую научную карьеру в области геологии, но стремительного взлета земной славы он достиг на другом поприще…
После окончания войны доцент Ташкентского индустриального института Константин Николаевич Вендланд неожиданно для всех подал заявление об увольнении. Аналогичное заявление легло на стол начальника геологического управления, где он параллельно занимался производственными делами.
Человек он был неординарный — ученый-геолог с 20-летним стажем, за плечами которого были солидные научные труды и открытые по его прогнозам месторождения руд. Многие коллеги по работе, знавшие его как прекрасного человека и первоклассного специалиста, были шокированы, когда узнали, что он в то же время занимался церковной службой, что считалось в те времена чуть ли не преступлением.
Под праздничный колокольный звон новогоднего Петербурга 1909 года в дворянской семье Вендландов родился долгожданный наследник. Его прадед Карл Андреевич Шильдер — российский историк. Отец Николай Антонович Вендланд — тайный советник Адмиралтейства, автор первых цветных снимков в России. Мать Нина Петровна Кашнева, блестяще образованная, сумела передать детям интерес к литературе, живописи, музыке. Нина Петровна заложила в своих детях и другое — духовное чувство, веру в Бога.
В 1919 году из-за болезни отца семья переехала в Крым. Несмотря на старания врачей, жизнь отца угасла. Его ежедневно навещал священник Леонид. Скоро отца не стало. Погребальная панихида глубоко запала в душу мальчика. Духом православия была пропитана вся семья. Две сестры, Елизавета (врач) и Евгения (агроном), впоследствии приняли монашество.
После кончины отца Костя по инициативе священника Леонида два года прислуживал у алтаря в местной церкви. В 1921 году семья возвратилась в Петербург, где Костя и закончил школу. В стране — война, голод, разруха, гонения на церковь. Чтобы лицом к лицу соприкоснуться с творением божьим (горами, земными недрами), юноша поступил на геологический факультет Ленинградского университета, но продолжал нелегально выполнять обязанности псаломщика в Александро-Невской лавре.
В 1927 году у него происходит встреча с архимандритом Гурием, ставшим потом его духовным отцом. Ранее Гурий был репрессирован, но затем освобожден.
В 1930 году Вендланд закончил институт и работал на Урале инженером-геологом, затем — научным сотрудником в геологическом институте в Ленинграде. Под влиянием Гурия он тайно осуществил монашеский постриг, получив святое имя Иоанн. Так начались годы тайного монашества. Позже его товарищ по институту известный академик В. С. Соболев сокрушался: «Ушел в попы, пропал для науки, академиком мог бы стать».
Слишком опасно было в сердце России одновременно заниматься наукой и службой в церкви. Поэтому Ведланд с радостью ухватился за предложение своего учителя профессора В. А. Николаева перебраться в Ташкентский индустриальный институт. В Средней Азии, решил молодой человек, первоклассном геологическом регионе, он сможет повысить профессиональный уровень и увязать основные постулаты геологии с религиозным учением. Отец Гурий, мать и сестра Вендланда последовали за ним.
Ташкент отличался конфессиональной веротерпимостью, хотя и здесь с оглядкой на Москву в 30-е годы были разрушены Спасо-Преображенский собор, церковь Сергия Радонежского и другие, но некоторые уцелели.
Вендланд, он же отец Иоанн, в 1936 году рукоположенный в иеромонахи, прислуживал в церкви и занимался преподавательской работой. Изучая геологию окрестностей Алмалыка, он соприкосался с природой, горными породами, в которых запечатлелись процессы давно ушедших эпох. Геолог и иеромонах, он забывал суету окружающего мира, обретая при этом душевное равновесие. Он считал разнообразие горных пород созданием божьим.
Он был талантливым педагогом, лекции студентам читал без записок, конспектов, вдохновенно и доходчиво. Руководил во Дворце пионеров геологическим кружком. Часто посещал органные концерты. Одевался скромно — телогрейка и горные ботинки. На научном поприще сделал ряд открытий в геологии. В 1942 году блестяще защитил кандидатскую диссертацию.
В годы войны, как и многие геологи, он, получив бронь, продолжал заниматься поисками полезных ископаемых. В 1943 году, когда встал вопрос о назначении его на профессорскую должность, Вендланд решил честно признаться — поставил вопрос перед дирекцией о возможности совмещения профессорской должности с монашеским послушанием. Ответ был отрицательным. Вера в Бога оказалась преградой для дальнейшей научной карьеры. Зрело решение окончательно оставить гражданскую службу и полностью посвятить себя церкви. Решающую роль в этом, видимо, сыграли его духовный наставник отец Гурий и живший в это время в Ташкенте архиепископ Лука, он же известный хирург Войно-Ясинецкий, который помещал перед собой икону во время операций.
В 1945 году решение Вендланда созрело. В адрес геологического управления пришло письмо с изображением православного креста за подписью Патриарха всея Руси Алексия. Там было написано: «Прошу отпустить на постоянную работу для служения Православной церкви ныне работающего у вас в качестве геолога иеромонаха Иоанна, в миру Константина Николаевича Вендланда».
Резолюция замполита геолуправления была предельно лаконична: «Мы его отпустим спасать заблудшие души. Нам в геологии попы не нужны».
Теперь отец Гурий и иеромонах Иоанн были в одной церковной упряжке.
В 1946 году отца Гурия назначили епископом Среднеазиатской епархии, а иеромонах Иоанн стал ее секретарем. В 1950 году иеромонаха Иоанна возвели в сан архимандрита. В 1957-1958 годах он — ректор Киевской духовной семинарии и возводится в сан епископа. Учитывая его высокую образованность и культуру, глубокие знания, свободное владение несколькими иностранными языками, архимандрита Иоанна, по решению высших кругов православия России, направляют за границу. Он представляет в 1958 году Русскую православную церковь в Сирии и Ливане, потом глава православных церквей ряда европейских стран, митрополит Нью-Йорский и Алеутский, патриарший православия Северной и Южной Америк. В 1963 году он участвовал в похоронах президента США Д. Кеннеди. Вместе с представителями других конфессий стоял у его гроба.
В 1967 году он возвращается в Россию и возглавляет кафедру Ярославо-Ростовской церкви — одной из старейших колыбелей православия России. Владыка Иоанн был талантливым проповедником — он привлек к церкви видных геологов, проявляя теплую заботу о людях, на долю которых выпала тяжелая судьба.
Владыка Иоанн написал несколько книг по богословию. В своих исследованиях «Библия и эволюция» он пытался совместить геологию и божественное учение, считая, что библейские «семь дней» творения следует параллелизовать с геологическими эпохами Земли.
Занимался он и живописью. В 1991 году к 1000-летию Ярославской епархии была организована выставка его пейзажей, многие из которых до сих пор хранятся в местном художественном музее. У себя дома для детей своих сотрудников он устраивал традиционные рождественские ёлки. В 1984 году он стал персональным пенсионером Московской епархии. Через пять лет, как-бы захлопнув дверь своей жизни, спокойно уснул и не проснулся.
Два жизненных призвания отражены в двух документах — в письме комиссии АН СССР: «Ваша биография безусловно представляет большой интерес. В издании по истории геологических наук Вам будет отведено достойное место». В приветствии Ярославской епархии написано: «С юности своей Вы возлюбили Христа и его церковь и любовь эту пронесли через всю свою жизнь».
Фарид Анварбек.