Напомним вкратце содержание нашей декабрьской публикации «Острые углы гончарного круга». Вынуждены возвратиться к ней сегодня, потому что получили ответы, которые не могут удовлетворить ни редакцию, ни тем более героя корреспонденции, хотя уже и вышедшего из чиновничьей орбиты.
Много лет потомственный мастер гончарного дела в третьем поколении Абдурахмон Курбанов не столько обжигал, сколько, в буквальном смысле слова, обжигался в чиновничьих кабинетах, не оставляя попыток полностью реализовать свой талант. А ведь как все вначале удачно складывалось! В 1995 году Абдурахмон-ака при поддержке бывшего начальника Бухарского отделения дороги, в ту пору депутата Олий Мажлиса С. Турдыкулова создал два цеха — гончарный и по изготовлению жженого кирпича. При этом вложил не только идеи, но и немалые средства. Производство прикрепляют, разумеется, к железнодорожной строительной организации — дистанции гражданских сооружений.
Это было в то уже время, когда началась реструктуризация железнодорожного транспорта страны. В отделении дороги произошла смена руководства, и мечты о процветании, обеспечении стабильной работы цехов, дальнейшем их развитии стали затягиваться мутной дымкой чиновничьих игр, точнее — произвола. Цеха, неожиданно, переподчиняют непосредственно отделению дороги, а затем, неизвестно по какой причине, передают предприятию, связанному с материально-техническим снабжением железнодорожного транспорта.
И уж совсем необъяснимо, почему вдруг хозяином гончарного круга объявляется локомотивное депо Бухара-I, а цеха сливаются и становятся два в одном. Само же производство, как было создано на отчужденных, заброшенных землях, так там и оставалось, а люди, занятые на нем, продолжали выпускать товары народного потребления, включая керамические изделия, кирпич, так необходимый сегодня частным застройщикам и населению в целом. Продукция славилась отменным качеством. Однако бюрократическая круговерть все сильнее сплеталась вокруг судьбы коллектива гончаров.
Как ни странно, губительным образом ощутили они начало процесса углубления приватизации предприятий, входящих в структуру железнодорожного транспорта. Речь шла, в первую очередь, о непрофильных производствах. А. Курбанов стал пытаться реализовать очередную свою идею, вполне соответствующую требованиям времени, создать вместо госструктуры, которой являлся цех, общество с ограниченной ответственностью. Это предложение находит поддержку у руководства государственной акционерной железнодорожной компании «Узбекистон темир йуллари». Оно не возражало против разгосударствления и приватизации гончарного цеха локомотивного депо, что и подтвердило своим решением от 4 июля 2000 года. Решали в Ташкенте, а на месте все вершится так, как захотят местные начальники. Что только не делается, чтобы помешать мастерам: Курбанова увольняют по «собственному» желанию, его коллег сокращают.
После неоднократных обращений Курбанова в «верха» все-таки создается ООО. А после вмешательства управления Госкомимущества по Бухарской области соблюдаются и формальности. Делается разделительный баланс, и стоимость основных фондов ООО оценивается без малого в 3,5 миллиона сумов. Датируется этот документ 22 декабря 2000 года, о чем пишет в редакцию в ответ на нашу публикацию начальник депо Х. Вахидов.
В конце марта 2001 года управление Госкомимущества по Бухарской области устанавливает окончательную стоимость основных фондов новой организации — 4 миллиона 352 тысячи 500 сумов. Даже не этими цифрами сейчас оперирует железнодорожный начальник. Он называет сумму основных фондов гончарного цеха, зашкалившую аж за сорок миллонов сумов. Именно ее Вахидов сообщает редакции, утверждая, что гончары не расплачиваются за эксплуатацию основных фондов, а все издержки несет локомотивное депо. Если бы сразу после оформления разделительного баланса было оформлено и создание ООО, и оно вступило бы во владение своими законными основными фондами, а не считалось лишь цехом при локомотивном депо, в дальнейшем можно было бы избежать многих правовых коллизий, возникших при этой ситуации.
В редакцию пришел ответ из республиканской транспортной прокуратуры. Он многое в этой истории ставит на свои места, особенно в датах событий, разворачивающихся вокруг гончарного цеха. Руководству депо было дано указание, с учетом результатов переоценки определить стоимость основных фондов гончарного цеха. С участием работников Госкомимущества Республики Узбекистан в депо Бухара-I они определены суммой в 40 миллионов 91 тысячу 247 сумов.
Правда, затем управление Госкомимущества письмом за № 02/477 от 15 июня 2001 года рекомендовало руководству депо разницу в цене отнести на убытки.
Вот и следовало Х. Вахидову поступить согласно этой рекомендации и хотя бы немного сгладить «острые углы гончарного круга». Не поступил. Так и «повисли» у гончаров основные фонды в сорок с лишним миллионов сумов, как глина на ногах.
После выступления газеты Госкомимущество с похвальной оперативностью вновь провело инвентаризацию основных фондов ООО и оценило их лишь в 15 миллионов сумов. Работники Госкомимущества все-таки признали, что ранее были допущены ошибки, и в определенной степени стремятся исправить их, не впадая в амбиции, не защищая пресловутую «честь мундира» любыми способами.
Что касается оперативности, то и Х.Вахидов моментально откликнулся на выступление газеты. Публикация вышла в свет 13 декабря, а уже 14 числа(!) ответ был в редакции. Причем доставлен нарочным. В письме в редакцию Х. Вахидов не признает ни одного упрека в свой адрес. Зато сколько обид на корреспондента! Она и нанесла ущерб имиджу предприятия, и оскорбила целый коллектив. Вряд ли публикация отразилась на имидже. — на нем сказались далеко не блестящие успехи депо. Выездное заседание государственного «Узгосжелдорнадзора» указало на крупные недостатки в деятельности коллектива.
Еще одним активным борцом за справедливость, посчитавшим себя обиженным, выступил бывший председатель профкома депо К. Эргашев. Он рассерчал на газету, а точнее на ее собственного корреспондента, за то, что неправильно подсчитано количество его коттеджей. В материале названы два. Нет, только один, утверждает К. Эргашев. Давайте посчитаем.
Председателем профкома он проработал с 1986 по август 2001 года. Действующее в депо положение предоставляло ему право получить коттедж. Но при условии, что не имеет жилья ни на свое имя, ни на имя супруги. Однако жилье у него было — собственный дом на каганской улице Ф. Фарманова с участком земли в 4,5 сотки. Положение и такой вариант допускало, если домовладение передавалось в распоряжение депо.
И профсоюзный лидер его передал. Только не трудовому коллективу, а в наследство родному сыну, который в тот момент якобы не имел собственной крыши над головой. При этом заботливый папаша предъявил справки, разумеется, со всеми печатями и подписями, подтверждающими этот широкий родительский жест. А самому с женой вроде того и притулить голову теперь было некуда.
Странно, уже прошло десятилетие после такого щедрого подарка, но до сих пор сей факт не отражен ни в документации БТИ, ни в щепетильных книгах нотариальных органов. Как родились справки, предъявленные защитником интересов коллектива, которые дали ему право получить коттедж с земельным участком? Причем, не как другие — в шесть соток, а на все одиннадцать. То есть вдвое больше положенного. И всего-то, уплатив 15 тысяч сумов.
Пикантная деталь. Заявление, поданное К. Эргашевым, подписано им самим же. Ну хотя бы для приличия попросил поставить автограф своего заместителя по профсоюзному комитету.
Обиженный на газету бывший лидер скрупулезно перечисляет в письме в редакцию все свои былые заслуги. В том числе и привилегии детей (собственных, конечно), направленных на учебу по контракту за счет депо. Жаль, что не упоминает, многим ли другим железнодорожникам выпала такая возможность. Не спорим: все это К. Эргашев имеет по праву. Но никакие почести не дают оснований ни ему, ни кому другому действовать в обход закона.
К сожалению, позиция, занятая Эргашевым, во многом совпадает с той, на которой стоят другие чиновники железнодорожного транспорта, причастные непосредственно к вопросам приватизации в ГАЖК «Узбекистон темир йуллари». Будь то создание дочерних фирм, других предприятий негосударственной формы собственности, на базе ранее принадлежавших ГАЖК и его подразделениям. Такая же картина наблюдается при приватизации жилья, при устройстве собственных детей по контрактам на учебу в вузах.
«Кулол» однако из этой орбиты, можно сказать, вышел. «Кулол» — это то самое ООО, которое теперь возглавляет мастер гончарных дел А. Курбанов. Возможно, чтобы снять множество возникших и еще не снятых проблем, Курбанову нужно было перед кем-то прогнуться. Но помнит мастер о чести своих предков, честных и неподкупных. Она и ему передалась.
Что настораживает в этой истории? Непоследовательность руководства ГАЖК «Узбекистон темир йуллари» при защите интересов предприятия, создание которого само же благословило. Важно не просто принять решение, но и проконтролировать его исполнение на местах. В Ташкенте же удовлетворились отписками руководителей локомотивного депо Вахидова и Эргашева, сделали вид, что не заметили выступления «Правды Востока».
А Абдурахмону-ака Курбанову, его единомышленникам из ООО «Кулол» остается пожелать новых успехов, которые, газета уверена, будут им теперь всегда сопутствовать.
Назира Шабанова.
Соб. корр. «Правды Востока».
Бухарская область.
