Архивы с метками: Виталий Магай

— считает 78-летний Махмудходжи-ака Косимов из Пскентского района Ташкентской области
В минувшем году его одноименное фермерское хозяйство заработало солидную прибыль. С каждого из 10 гектаров посевов коллектив собрал по 50 центнеров пшеницы. Такой же ожидалась отдача и с 10-гектарного хлопкового клина.
— Но я решил ограничиться одним сбором, — говорит Махмудходжи-ака. — На круг вышло более 30 центнеров сырца. Второй и третий сборы вели по договору хлопкоробы соседнего района. Мог ли позволить такое, находись в составе ширкатного хозяйства? Конечно же, нет.
Причина, казалось бы, неординарного поступка раскрывалась просто. Дело в том, что после уборки пшеницы Косимов разместил на освободившейся площади голландский картофель. Пора съема урожая последнего совпала с началом второго сбора хлопка. Что делать? Многочасовые расчеты позволили сделать правильный выбор. Затратив в целом всего одну тонну посевного материала, фермер собрал 48 тонн первоклассного картофеля и реализовал по высокой цене. А после клубней, легко проведя предпосевную обработку в оптимальные агротехнические сроки, разместил на всей площади озимую пшеницу.
— Будущее все-таки за фермерскими хозяйствами, — считает Махмудходжи-ака. — И только за ними. Есть у меня знакомый Абдумаджид Гулямов, который взялся обрабатывать два гектара хлопчатника в соседнем ширкатном хозяйстве. Сдал осенью по 30 центнеров сырца, а в конце года в бухгалтерии выяснил, что остался должен ширкату еще 18 тысяч сумов. Авансами, оказывается, переплатили.
— Но вряд ли на всех желающих стать фермерами хватит земли, — пытаюсь возразить аксакалу.
— Э, нет, — говорит Махмудходжи-ака. — Тут не о количестве гектаров надо думать, а о качестве подхода к решению проблемы. Сколько у нас фермеров, имеющих по 2-3 гектара пашни? Не сосчитать. Могут ли они эффективно и конкурентно работать, скажем, в хлопководстве или в растениеводстве? Естественно, нет. Каков выход? В их объединении. Чтобы посевной клин общий был не менее 50-60 гектаров.
— Не вернемся ли мы тогда к тому, отчего пытались уйти? К тем же ширкатам, к примеру.
— Нет, не вернемся. Внутри фермерского объединения будут главенствовать договорные обязательства. Каждый по-прежнему четко будет знать о том, сколько хлопка или зерна он собрал. Решение проблемы — в другом. В том, что такое объединение способно по лизингу взять трактор или другую технику. Сегодня подобный шаг даже мне не по плечу. Вот в минувшем году после жатвы остро встал вопрос как можно быстрее убрать с полей солому. Своего пресс-подборщика нет, пришлось нанять по договору. Так, из 1200 прессованных кип соломы мне в конечном счете досталась только треть. В фермерском объединении, убежден, такие казусы не случаться.
Махмудходже-ака Косимову сегодня 78 лет. Родился он в Пскенте в бедной дехканской семье. Еще подростком пошел на ферму работать телятником. Позже, отучившись, был учетчиком, бухгалтером. Отслужив семь лет в армии, вернулся назад. Был управляющим крупного отделения, более 15 лет избирался председателем правления коллективного хозяйства. Когда в районе создавали Ассоциацию дехканских и фермерских хозяйств, Косимову предложили возглавить ее.
— Словом, сегодняшние мысли об объединении мелких фермеров родились у Косимова, как говорится, не на пустом месте.
— Разумно слитые фермерские хозяйства с оптимальным количеством земли мобильны, как памятные всем бригады, — говорит аксакал. — Но уже совершенно с иными полномочиями, иными возможностями и подходом, основанными прежде всего на истинно демократических принципах.
— А как объединить мелких фермеров? Спустить, как раньше, директиву сверху?
— Нет, конечно, — отвечает Махмудходжи-ака. — Есть одна мудрая пословица, которая в переводе с узбекского звучит так: «Если силой строить здание, в конце концов оно развалится». Толстые кипы заявлений лежат в нашем и в других хокимиятах от желающих стать фермерами. Почему бы не собрать этих заявителей и аргументированно не побеседовать с ними? Подбросить, так сказать, идею. Пусть сами решат и придут к здравому выводу. Вот тогда-то и можно будет выделить им компактно землю. Общее дело не только ничуть не пострадает, а значительно улучшится. До сих пор жалею, что рядом с выделенной мне землей нет ни одного фермера. А то бы давно на практике доказал преимущества такого объединения.
Да, Косимов с членами семьи и родственниками получает ежегодно неплохую прибыль. Но сегодня не об этом речь. Махмудходжи-ака не удовлетворен другим. Тем, как пути повышения результативности каждого фермера на местах загромождаются искусственными преградами. Согласитесь, тут есть над чем поразмыслить.
Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».

— Вот они, — говорит, улыбаясь, руководитель хлопководческой бригады уртачирчикского ширкатного хозяйства имени Ахунбабаева Хасан Эралиев. — Видите, уже есть на растениях полноценные листочки. Через специально сделанные для них отверстия они дышат. Нет, пленку снимать пока не будем: прогноз погоды не вполне благоприятный.
Весна нынче и впрямь выдалась капризной. Из-за дождей с трудом удалось в марте справиться с заданием по севу хлопчатника под пленку.
— Очень надеялись, что первая декада апреля будет безоблачной, — говорит председатель правления хозяйства Курбанали Джураефв. — Но только посевная в открытый грунт набрала обороты, вновь зачастили дожди. Так что пришлось подстраиваться под капризы погоды.
Все посевные агрегаты спешно оснастили мощными фарами, которые позволяли работать в поле до поздней ночи. Начинали, как правило, в шесть утра, а заканчивали тогда, когда доводили выработку на один экипаж до 15 гектаров.
— Мы, как и планировали, завершили посевную в первой декаде апреля, — говорит бригадир Максуда Абдуллаева. — Управились всего за 5 рабочих дней. Через неделю надеемся получить всходы.
В минувшем году бригада Максуды Абдуллаевой получила с каждого гектара по 40 центнеров хлопка-сырца. Неплохая урожайность была достигнута и в целом по хозяйству — 35 центнеров, что позволило довести выполнение годового задания до 120 процентов.
Более трех десятков лет руководил этим хозяйством Герой Узбекистана Миразиз-ака Рузматов. Хотя формально сегодня он и находится на заслуженном отдыхе, фактически — по-прежнему в строю. Официально его должность называется так: главный советник ширкатного хозяйства имени Ахунбабаева.
— Ох и хлопотным оказалось это занятие, — делится Миразиз-ака. — Могут обратиться по любому поводу, вплоть до вопросов: «А будет ли завтра солнечно?» Знаете, раньше по расположению луны в небе, другим народным приметам можно было с большой точностью определить погоду на ближайшие дни. С годами ситуация изменилась, и прогнозы с приметами стали не совпадать. Почему? Об этом лучше спросить у ученых. Нам же остается быть всегда, как говорится, на линейке готовности, чтобы эффективно использовать каждый погожий час. Вот об этом не устаю повторять нашим молодым труженикам. Для тех, кто занимается выращиванием хлопка, самая радостная пора, когда появляются первые всходы. С этого момента до самой уборочной дехкане будут лелеять каждое растение, заботиться о нем, чтобы щедрой была отдача.
Виталий Магай.
Соб.корр. «Правды Востока».
Ташкентская область.

— Известная поговорка «Весенний день год кормит» сейчас у всех на устах, — говорит арендатор пскентского ширкатного хозяйства имени Ахунбабаева Немат Пулатов. — Март ныне выдался капризным, но «окна» в нем мы все-таки успели использовать сполна. Потому заранее справились с намеченным заданием по севу хлопчатника под пленку.
Всего в Ташкентской области в нынешнем году под основную техническую культуру отведено 110 тысяч гектаров поливной пашни. Из них на 20 тысячах гектаров запланировано разместить семена хлопчатника под пленку. Для этого заранее было подготовлено 350 специальных сеялок. Сейчас все они сосредоточены согласно графику в хлопкосеющих районах. И как только складываются благоприятные условия, тут же выходят в поле.
По плану, если всерьез не вмешается «небесная канцелярия», сев хлопчатника под пленку завершится в области к концу марта. А с начала апреля намечено развернуть сев в открытый грунт. Управиться надо за 7-8 рабочих дней.
— Знаете, что лично мне по душе? — спрашивает руководитель семейного подряда из ширкатного хозяйства «Карасу» Уртачирчикского района Олим Негматуллаев. — Жесткий контроль, который появился в хлопководстве столичного региона в последние годы. Строгое разделение функций, когда каждый в ответе только за свой собственный участок. И это правильно. Иначе в хлопководстве коллективного успеха не добиться. А индивидуального — тем более. Вот в прошлом году нашему звену удалось вырастить и собрать с каждого гектара по 45 центнеров хлопка-сырца. Чья это заслуга? Разумеется, общая. Нас не только своевременно обеспечивали всем необходимым, но и неустанно консультировали. И строго спрашивали при этом.
В минувшем году весенние старания хлопкоробов столичной области оправдались: удалось вырастить ранний урожай. Благодаря этому в сентябре, когда прежде уборочная только начинала набирать обороты, ташкентцы, как говорится, сделали главную игру, доведя выполнение госзаказа до 85 с лишним процентов. Добрать оставшиеся 15 в следующем месяце уже не составило особого труда. И они вслед за андижанцами вторыми в республике рапортовали о выполнении годового плана заготовок хлопка.
Вот и нынче труженики столичного региона делают все от них зависящее, чтобы повторить и улучшить прошлогодний результат.
Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».
Ташкентская область.

Успех в любом деле зависит от правильного подхода к нему, продуманной стратегии и тактики. Когда два с лишним года назад при Ташкентском облхокимияте создавался координационный совет по стимулированию малого и среднего бизнеса, в него, как обычно, вошли руководители всех соответствующих подразделений — банков, правоохранительных органов, бизнес-фонда, Госкомимущества и так далее.
Но как сделать так, чтобы этот орган был по-настоящему рабочим? Как повысить его коэффициент полезного действия, добиться ощутимой отдачи? Эти и многие другие вопросы были сразу же поставлены на повестку дня. По предложению председателя координационного совета, хокима столичной области Уммата Маматкуловича Мирзакулова был создан секретариат из восьми человек, введена освобожденная должность ответственного секретаря координационного совета.
По такой же схеме организовали работу в этом направлении во всех городских и районных хокимиятах, где также были введены освобожденные штатные единицы и созданы комиссии.
Иными словами, по вертикали и по горизонтали образовалась такая структура, которая не только конкретно проводила рутинную работу по стимулированию малого и среднего бизнеса, но и полностью отвечала за нее. Созданные четыре рабочие группы — по инвестиционной поддержке, обучению, информации и правовой поддержке — стали встречаться не по итогам квартала или полугодия, а еженедельно. И на местах стали по-рабочему решать чисто рабочие вопросы. К примеру, в таком-то районе руководитель банка говорит, что он не может выдать кредит из-за отсутствия ресурсов. Ведь выделять надо из внебюджетных фондов. Рабочая группа изыскивает резервы, скажем, в облтруде, и тут же проблема решается.
— Таких случаев из нашей практики можно привести немало, — говорит ответственный секретарь Ташкентского областного координационного совета по стимулированию малого и среднего бизнеса Бобур Давлатов. — И главное, если раньше предприниматели годами обивали пороги различных кабинетов для получения кредитов, то теперь у них уходят на это считанные недели. Конечно, большую помощь всем нам в этом оказывают и правительство республики, и Центральный банк страны.
Когда в декабре 1999 года на встрече с избирателями Ташкентской области Президент Узбекистана И. А. Каримов поставил задачу выдать не менее 100 дехканским и фермерским хозяйствам микрокредиты, эквивалентные 5 и 10 тысячам долларов США, Кабинет Министров тут же издал соответствующее постановление, а Центральный банк республики разработал порядок выдачи этих микрокредитов. Процентные ставки при этом были предусмотрены самые мизерные: от 15 до 18 процентов годовых. В результате целенаправленной работы микрокредиты за год получили не 100, как планировалось, а более 600 дехканских и фермерских хозяйств.
— У нас в стране очень многое сделано и делается по развитию и укреплению частного сектора, — говорит руководитель частной фирмы «BER AD» Саидкарим Юсупов. — Так, все субъекты малого и среднего бизнеса при их регистрации автоматически становятся участниками внешнеэкономической деятельности. Для них в минувшем году была отменена норма обязательной продажи валютной выручки от экспорта продукции. Благодаря этому резко возросла эффективность их деятельности. Нашим коллективом, к примеру, насчитывающим 83 человека, удалось отгрузить в 2001 году в Германию, Голландию, Объединенные Арабские Эмираты, Россию и в Украину сухофруктов на 844 с лишним тысячи долларов США.
— Микрокредиты — это не только новый источник пополнения наших оборотных средств, — говорит руководитель другой частной фирмы «Акмал» Рахимжон Умиров, — но и самый эффективный способ для быстрого создания дополнительных рабочих мест. Так, за короткий срок мы смогли довести количество работающих у нас до 115 человек. Раньше как было: взял кредит, пока его не погасишь, о другом и думать забудь. Теперь благодаря стараниям правительства картина в корне изменилась.
Приходит предприниматель в городской или районный хокимият со стоящей идеей, но, не имея на руках бизнес-плана, получает микрокредит в виде стартового капитала. Используешь его по назначению — на тебе кредит на развитие.
Так, в минувшем году в столичной области было создано 2640 субъектов малого и среднего бизнеса. Благодаря чему количество дополнительных рабочих мест выросло на 21085, в том числе на селе — 11785, что составило 176,1 и 175,7 процента соответственно к годовому заданию.
Коммерческими банками области из собственных средств за год субъектами МСБ было выдано кредитов на 12 миллиардов 195,7 миллиона сумов, что почти в 2 раза больше, чем в позапрошлом году.
Кроме того, за счет средств внебюджетных фондов за 2001 год было выдано кредитов на 846,6 миллиона сумов. В целом же микрокредиты, выданные предпринимательским структурам на 1 января 2002 года, составили 1 миллиард 479 миллионов сумов, или к соответствующему периоду прошлого года увеличились на 137,3 миллиона сумов.
— А знаете, почему у нас очень много желающих заняться своим делом? — сказал руководитель частной фирмы «Акмал» Рахимжон Умиров. — Потому что в нашем народе испокон веков была сильна приверженность к частному предпринимательству. Из истории известно, что в нашем регионе всегда были широко развиты ремесленничество, гончарное производство, ткачество, мастерские по работе с металлом, чеканке, резьбе по дереву и ганчу.
Сегодня в Узбекистане 35 процентов валового внутреннего продукта приходится на долю частного сектора, в котором занято 30 процентов трудоспособного населения. Нет сомнения в том, что с каждым годом эти показатели будут неуклонно возрастать. Именно для этого укрепляется и совершенствуется законодательная и нормативно-правовая база малого и среднего бизнеса, дехканских и фермерских хозяйств. Уже внедрена упрощенная процедура регистрации в «одно окно», унифицированы системы налогообложения, бухгалтерского учета и статотчетности и многое другое. В результате усиления правовой защиты предпринимателей значительно сократилось и сокращается количество проверок со стороны контролирующих и правоохранительных органов. Расширяются масштабы финансовой поддержки субъектов малого и среднего бизнеса через льготные кредиты и микрокредиты.
Все это говорит о том, что частный сектор со временем займет ведущее место в нашей экономике.
Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».
Ташкентская область.

Трудно кратко перевести с узбекского на русский это емкое слово. Скорее даже невозможно
Представьте себе арык, по которому бежит вода. С берега в нее опущено что-то наподобие громадного колеса. Лопасти под напором течения крутятся, а сбоку к ним прикреплены емкости. Как только одна из них проходит верхнюю точку, вода выливается в длинное корыто, из которого по желобу стекает в маленький арычек. И напрямую к вам в огород.
Так вот, устройство, которое и подает эту воду, называется чархпалак. Согласитесь, одним словом значение его никак не передать.
В ширкатном хозяйстве «Каракалпак» Паркентского района столичной области, как, впрочем, и во многих поселках республики, чархпалаков установлено немало. Но паркентцы в первую очередь вспоминают о «Каракалпаке» потому, что именно здесь, по их мнению, стоит самый впечатляющий в регионе чархпалак. И сделан он руками известного в округе кузнеца Ибрагима Аятова.
Дорогу к дому мастера не пришлось долго искать. Первый же встречный охотно вызвался помочь и, прямиком приведя к огромному чудо-колесу, окликнул его хозяина.
Многие, очевидно, видели поэтический фильм Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо». Так вот кузнец Чудра из этой ленты — вылитый Ибрагим Аятов. Те же пронзительные глаза, та же запоминающаяся бородка и жилистые, несмотря на семьдесят с лишним лет, мозолистые руки.
— Эта конструкция сборно-разборная, — говорит Ибрагим-ака, — диаметром 5,1 метра. И сделана в основном из кованого железа. Когда задумал ее построить, сразу решил: она должна соответствовать моим профессиональным возможностям — уровню кузнеца самого высокого шестого разряда. Было это в 1976 году. Собирал и устанавливал чархпалак в ноябре, когда до марта вода в канале Хамдам отсутствует. Соседей предупредил: готовьте свои огороды к следующему сезону, поливом обеспечу всех желающих. На 14 двойных лопастях укрепил 10-литровые жестяные емкости. Посередине колеса установил трехметровое корыто, куда должна падать вода. А от него — широкую железную трубу. Когда весной Хамдам наполнился, чархпалак заработал и стал бесперебойно обеспечивать влагой пять соседних семейств. Лишняя вода, как и было задумано, сбрасывалась в старое русло, которое за поселком соединялось с новым бетонированным каналом. Вся округа тогда долго говорила о моей работе, многие издалека приезжали посмотреть на него, расспрашивали.
Родом Аятов из Мархаматского района Андижанской области. В пятидесятые годы приехал на заработки в столичный регион. Мастер на все руки, он строил по найму дома: возводил стены, крыл крыши, плотничал. В шестьдесят пятом знакомый кузнец Туракул Мирзабаев уговорил пойти к нему молотобойцем. Что, мол, тебе, взрослому и крепкому мужику, постоянно мотаться в поисках заказа. Пусть лучше заказчики сами с поклоном к тебе обратятся. Хитрил, конечно, немного Туракул. Уж больно хотелось ему иметь в помощниках такого сильного и выносливого человека.
Ибрагим согласился. И два с половиной года работал молотобойцем у Мирзабаева. В один из памятных Аятову осенних дней Туракул сказал: «Теперь ты освоил все тонкости и можешь трудиться уже вместо меня». С тех пор до выхода на пенсию Аятов работал кузнецом.
— Сначала, признаться, чархпалак хотел сделать деревянным, — говорит Ибрагим-ака. — Как-никак был неплохим плотником. Но потом жилка кузнеца взяла все-таки верх.
С годами верх взяло и самолюбие соседей Аятова. Они, словно сговорившись, стали строить один за другим собственные чархпалаки и устанавливать рядом. Конечно, ни в какое сравнение с конструкцией Аятова они не шли.
— Это нормально, — говорит сегодня кузнец. — Ведь у каждого гордость проявляется по-разному. Вот только 10-литровые емкости пришлось со временем заменить на 2-литровые жестяные банки из-под краски. Зачем одной семье столько воды!
У Аятова 12 соток огорода. Сажают картофель, лук, морковь, капусту. Не для продажи, для себя. Хватает вполне. Есть своя живность: корова, бараны, куры.
— Лично мне грех на жизнь жаловаться, — говорит Аятов. — Хоть и тяжелой была работа, да хорошие заработки приносила. Оттого и пенсию солидную получаю. Спасибо, конечно, судьбе и за жену Джиянгуль. Благодаря ей сохранил до сих пор силу и здоровье. Раньше, как правило, она вставала в четыре утра и готовила завтрак. Горячий обед приносила прямо в кузницу. А вечером накрытым к ужину столом встречала. Сын Рахим и дочь Нургуль живут с нами. На участке два дома из девяти комнат.
Канал Хамдам пока стоит опустевшим. Когда в марте откроются шлюзы Чарвакского водохранилища, бетонное русло заполнится водой. И чархпалаки Аятова и многих, многих других начнут свое бесперебойное вращение.

Странно все-таки, что в век научно-технического прогресса чархпалаки сумели сохраниться. В чем причина? Ответ, очевидно, нужно искать в вековых традициях края, в бережном отношении к памяти предков и к воде. Она ведь тоже вечна.
Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».
Ташкентская область.

500 снопов гузапаи заготавливала на зиму до газификации лишь одна семья Хосилбаевых. И это не считая нескольких тонн угля и целой кучи дров
— Лепешки печь надо, чай кипятить надо, пищу готовить надо, — загибая пальцы руки, говорит 78-летний Зайнитдин-ака Хосилбаев. — Не знаю, как другие, но, когда я смотрел по телевизору выступление нашего Президента на открытии Шуртанского газохимического комплекса, у меня на глазах появились слезы. Даже о гузапае напомнил нам Ислам Абдуганиевич.
Да, об этом трудно забыть. Каждую осень семья Хосилбаевых от мала до велика заготавливала гузапаю на опустевших хлопковых полях. Работали с раннего утра до поздней ночи. Стремились, чтобы снопы были объемистыми и крепкими. Складировали на крышах сарая, дома, навеса… Словом, где придется, лишь бы повыше. Чтобы ветер после дождей и снегов подсушивал.
В маленький кишлак Кантыр, на месте которого сегодня расположен поселок с полутысячным населением участка «Дехконабад» ширкатного хозяйства имени Навои Уртачирчикского района столичной области, семья Хосилбаевых переехала из Чуста в 1932 году.
— Только спустя тридцать лет мы смогли построить вот этот дом, — продолжает Зайнитдин-ака.
— И, несмотря на то, что до Ташкента рукой подать, каких-то четыре десятка километров отделяет, жили, мучаясь, без газа.
В этом ширкатном хозяйстве пять участков — Бештентак, Мутал-ота, Пахтаабад, Дехконабад и Оккутай. В каждом по 115-120 домов. Для газификации только одного участка, как показала практика, требуется не менее двух лет. Потому, когда черед дошел до Дехконабада, наступил январь 2000 года. Все население во главе с председателем махаллинского комитета Зайнитдином-ака Хосилбаевым принимало самое активное участие в газификации. Люди помогали устанавливать стояки, подтаскивали и поддерживали трубы во время сварочных работ, кормили обедами и поили чаем рабочих.
— Это был настоящий хашар, — вспоминает Зайнитдин-ака. — Народ всем сердцем и душой откликнулся на заботу о нем. И никогда нам не забыть эту дату — 21 ноября 2001 года. Именно в этот день в мой дом и в дома моих односельчан пришел по трубам газ. А что он придет, мы не сомневались, потому никто не стал заготавливать на зиму ни гузапаю, ни уголь, ни дрова.
Сегодня из пяти участков ширкатного хозяйства имени Навои полностью газифицировано четыре. Осталось довести газ лишь до одного участка, и тогда газификация здесь будет завершена полностью.
Зайнитдин-ака Хосилбаев многое повидал на своем веку. Он участник второй мировой войны, работал бригадиром хлопководческой бригады, председателем рабочкома, кишлачного Совета. Около двадцати лет является бессменным руководителем махаллинского комитета «Дехконабад». Вдумайтесь в его слова:
— Наивно полагать, что дехкане раньше не знали о таких крупнейших магистральных газопроводах, как Бухара-Урал или Средняя Азия — Центр, через которые узбекистанский газ поступал в различные регионы бывшего Союза. Еще как знали! Но что они могли сделать? Что могли изменить проживающие не только в Бухаре, Кашкадарье, Сурхандарье, скажем, но и под боком у столицы республики? Ровным счетом ничего. Так нарушались принципы справедливости по отношению к людям. По сути, происходила подмена или смещение нравственных понятий. С трибун декларировали одно, в жизни была сложенная на крышах домов гузапая. Когда Президент с болью говорил о том, что эта картина до сих пор стоит перед его глазами, он затронул самые сокровенные сердечные струны миллионов наших дехкан.
— Мы всегда будем помнить слова главы государства, что «только благодаря нашей независимости мы стали настоящими хозяевами своей земли, своей судьбы и получили возможность распоряжаться своими богатствами», — говорит Зайнитдин-ака. — Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к крохотному в масштабах страны примеру газификации участков нашего ширкатного хозяйства. К примеру, в котором, как в зеркале, можно отразить грандиозные перемены в жизни всех сельчан нашей республики за последнее десятилетие.
В заключение скажу, что в махалле Дехконабад на газификацию ушло чуть больше 4 километров газовых труб. А теперь сопоставьте с тем, что в целом по Ташкентской области с 1991 по 2001 годы газовую сеть протянули почти на 6 тысяч километров! Значительно больше, чем за все 70 предшествовавших началу девяностых годов лет.
Комментарии, думается, и впрямь излишни.

Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».
Ташкентская область.

О судебно-правовой лихорадке в Ахангаранском горрайцентре санэпидемнадзора
Хочу подчеркнуть: так как перипетии всей этой истории очень масштабны, автор вынужден быть экономным в изложении подробностей.
Вначале о письме в редакцию, которое подписали санврачи высшей категории К. Холбаева, С. Ли и фельдшер этого центра А. Лем. Суть его вкратце такова: с приходом к ним три с лишним года назад главврача Г. Норова они попали к нему в немилость и превратились в неугодных работников. Что, несмотря на все решения судебных инстанций и прокурорских реагирований в их пользу, справедливость до сих пор не восстановлена.
— Я прекрасно знаком с авторами письма, — сказал в беседе со мной В. Андрианов, долгие годы возглавлявший Ташкентский областной центр санэпидемнадзора. — Они привыкли получать зарплату, ничего не делая. Постоянно плетут интриги. Из-за них уже ушли оттуда два руководителя, а теперь и третьего (т.е. Норова) пока не изведут, не успокоятся.
Меня, признаться, такая категоричность несколько обескуражила. Судя по многочисленным подтверждающим документам, дело выглядело далеко не так однозначно. Но и не верить Владимиру Александровичу, недавно переведенному на повышение заведующим областным отделом здравоохранения, не было оснований.
Объективности ради решил отыскать Тухтасина-ака Турсунова, около 30 лет руководившего Ахангаранской СЭС. Оказалось, что пенсионер живет в скромном по всем меркам домике на одной из тихих улочек Ташкента.
— Обо всей этой истории я осведомлен еще и потому, что мне довелось давать показания в пользу авторов письма при разбирательстве в суде, — сказал при встрече Т. Турсунов. — Во-первых, я должен подчеркнуть, что речь идет о самых грамотных, высококвалифицированных специалистах. Например, Ли Светлана работала в облсэс и по семейным обстоятельствам перевелась в Ахангаран на должность заведующего отделом гигиены детей и подростков, была избрана председателем профкома. Когда я после выхода на пенсию сдавал дела своему преемнику и перевелся заведующим отделением гигиены питания этого же центра, то моим главным условием было одно — дать мне в помощники Анастасию Лем. Почему? Я давно ее знаю как хорошего специалиста. Она закончила Ленинградское медицинское училище, и никто лучше ее не мог бы помочь мне наладить эффективную работу. Что же касается Кафии Холбаевой, то она, как Светлана Ли, тоже врач высшей категории и заведовала коммунальным отделом нашего центра. И вдруг все они оказались специалистами с низкой квалификацией. Может ли быть такое? Однозначно, нет. Да они, повторяю, лучшие в этом коллективе.
— А что вы можете сказать о двух предшественниках Г. Норова? Правда ли, что какие-то жалобы на них вынудили их уйти?
-Да нет, это небылицы, — пояснил Т. Турсунов. — Например, Олим Рузиев был направлен в Ахангаран из Ангрена. Он устал ежедневно ездить оттуда, о чем неоднократно говорил мне, и добровольно оставил свой пост. А Онарбай Алимкулов, насколько мне известно, не прошел аттестацию в Минздраве, так как не был специалистом нашего профиля.
Словом, полная противоположность тому, что сказал В. Андрианов. Как же так, спрашиваю у Владимира Александровича?
Если привести дословно то, как охарактеризовал Тухтасин-ака Турсунова его бывший руководитель, то с последним, убежден, случился бы гипертонический криз.
Воспользовавшись случаем, через статью хотелось бы довести до сведения В. Андрианова, что такую ясность ума, трезвость суждений и прекрасную память, как у Т. Турсунова, мне лично доводилось встречать редко. Кстати, и о вас, Владимир Александрович, ветеран отзывался очень тепло и с гордостью показывал подписанное вами письмо от 7 февраля 2001 года на имя заместителя министра здравоохранения республики, в котором вы ходатайствуете за человека, проработавшего 43 года в вашей системе и более 30 лет возглавлявшего Уртачирчикскую и Ахангаранскую СЭС.
— Все, что сказал Тухтасин-ака, соответствует истине, — поделился в беседе врач-эпидемиолог Ахангаранской центральной районной больницы Уктам Худайкулов. — На протяжении 25 лет, с 1975 по 2000 годы, я возглавлял эпидемиологический отдел Ахангаранского ЦСЭН, но под изощренным давлением Г. Норова вынужден был уйти. Я положил заявление ему на стол и сказал: «Работай сам, если не ценишь специалистов».
На этот раз за комментариями к В. Андрианову обращаться, откровенно говоря, расхотелось. Аналогичные высказывания тех, кто вынужден был уйти из центра «по собственному желанию», можно привести немало. Но обратимся лучше к судебной эпопее. Юридически она началась с приказа по Ахангаранской СЭС от 14 марта 2000 года, по которому была уволена с работы А. Лем. Последняя, не согласившись с формулировками, обратилась в суд. И Ахангаранский городской суд под председательством А. Юсупова 8 мая 2000 года, придя к выводу, что «администрацией центра санэпидемнадзора были грубо нарушены нормы трудового законодательства, сфальсифицирован ряд документов», восстановил истицу на прежнюю работу.
Но не прошло и двух недель, как родился новый приказ № 33, по которому за нарушение трудовой дисциплины с А. Лем удерживают 30 процентов заработной платы. На этот раз судебная тяжба растянулась на несколько месяцев, и только 30 ноября 2000 года Ахангаранский районный суд под председательством Ф. Комилова отменил как незаконный приказ №33. Более того, суд вынес частное определение, в котором, цитирую, «пришел к выводу, что в отношении руководителя центра санэпидемнадзора города Ахангарана со стороны вышестоящих органов необходимо принять решительные меры». И обратил «внимание на вышеизложенное заведующего областной санэпидемстанцией». То есть В. Андрианова.
Тут бы одуматься вышеназванным руководителям, критически осмыслить свои действия. Тем более что Г. Норов до перехода в Ахангаран работал заместителем В. Андрианова в областной СЭС. Но на практике произошло обратное. С этого момента их совместные действия на редкость окрепли. Все, кто так или иначе поддержали А. Лем, оказались также под административным натиском. Взять, к примеру, С. Ли. Во-первых, за то, что, будучи председателем профкома, она не пошла на поводу у Г. Норова и не дала согласие на увольнение А. Лем, на производственном совещании, как это ни парадоксально, а не на профсоюзном собрании, при отсутствии С. Ли и А. Лем первую снимают с выборного поста председателя профкома, а вторую выводят из состава ревизионной комиссии. О вопиющем нарушении законности на сей счет у автора есть заключение главного правового инспектора ЦК профсоюза работников здравоохранения республики К. Мухторова. Во-вторых, 29 апреля 2000 года издается приказ № 26, по которому С. Ли снимают с заведования отделением, лишают 0,5 ставки и объявляют выговор. По жалобе Светланы Викторовны прокуратура города Ахангарана 15 июня того же года выносит протест. Однако последний и по сей день оказался неисполненным. Цепь выговоров с вполне предсказуемым финальным исходом продолжается и по сей день.
За попытку защитить А. Лем всерьез пострадала и К. Холбаева. И ее Г. Норов так же отстранил от заведования отделом. А когда и это не возымело действия на Кафию Сулеймановну, «сигнализировал» в правоохранительные органы о привлечении ее к ответственности за, якобы, подделку официального документа. Восемь месяцев длилось изнурительное для ни в чем не повинной женщины следствие. И, наконец, следователь О. Айляров письмом за № 84-289 от 9 ноября 2000 года сообщил К. Холбаевой, что в отношении ее уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления. По сути это означало, что она автоматически должна быть восстановлена в прежней должности. Но в центре санэпидемнадзора никто и не собирался придерживаться буквы закона. Пришлось Кафие Сулеймановне вновь направиться в прокуратуру.
Передо мной — письмо за тем же № 84-289, но уже от 27 января 2001 года. Оно подписано тем же следователем прокуратуры г. Ахангарана О. Айляровым и адресовано главному санитарному врачу Ташкентской области В.А. Андрианову.Привожу его дословно: «5 ноября 2000 года прокуратурой города Ахангарана прекращено уголовное дело в отношении бывшей зав. коммунальным отделом Ахангаранской санитарно-эпидемиологической станции Холбаевой К.С. Из материалов уголовного дела усматривается, что причиной освобождения Холбаевой К.С. от занимаемой должности зав. коммунальным отделом явилось привлечение ее к уголовной ответственности.
С учетом того, что уголовное дело в отношении Холбаевой К.С прекращено за отсутствием состава преступления, прошу решить вопрос о восстановлении ее в занимаемой должности заведующей коммунальным отделом Ахангаранской СЭС».
— А я не получал такого письма, — заявил в телефонном разговоре В. Андрианов.
Тут, признаться, и автор этих строк лишился дара речи. Потому только сейчас он доводит до сведения Владимира Александровича, что на вышеуказанном письме имеется штампик с входящим номером руководимого им ведомства за № 02/50 от 2 февраля 2001 года, а также подпись и фамилия принявшей документ Ф.А. Касымовой.
— Когда я пришла на прием к В. Андрианову, — рассказывает К. Холбаева, — и сослалась на решение прокуратуры, Владимир Александрович отрезал: «Кто для меня ваша прокуратура? Почему она мной командует?»
Тут, видимо, комментарии излишни. Если раньше контуры круговой поруки хоть как-то маскировались, то в дальнейшем ее воинственное обличье начало проступать уже без всякого забрала.
Скажу больше. В ходе наших разговоров В. Андрианов неоднократно предлагал мне принять своего бывшего подчиненного Г. Норова, выслушать. В этой встрече, признаться, я необходимости не увидел. Все было ясно и так. Потому автору этих строк пришлось отказать Владимиру Александровичу. Судя по той реплике, которую он невзначай обронил на прощание «публикуйте, что хотите», обиделся не на шутку.
Эту историю, растянувшуюся более чем на три года, нельзя считать оконченной. И не столько потому, что по сей день торжествует несправедливость, сколько несправедливость эта может в конце концов победно восторжествовать. В стремлении добиться поставленной цели Г. Норов предпринимает все более отчаянные шаги. Так, врачу высшей категории С. Ли он дал такую характеристику, что областная комиссия СЭС не решилась ее аттестовать. По правилам, переаттестация в подобных случаях переносится на уровень министерства. Однако, не дождавшись, пока это произойдет, Светлане Викторовне направляют письмо от 5 января 2002 года за подписью Г. Норова, в котором уже ее ставят в известность, что в связи с непрохождением аттестации с ней «может быть прекращен трудовой договор». Иными словами, что она попросту может быть уволена. В любое время.
Очевидно, такую же процедуру предстоит пройти и А. Лем, которая в связи с болезнью минувшую аттестацию пропустила.
Кстати, о болезни. Автор намеренно не стал останавливаться на том, сколько за это время здоровья потеряли женщины. Сколько они натерпелись позора. Иначе бы не хватило газетной площади. Ведь многие, не выдержав даже сотой доли давления, добровольно ушли из коллектива, в котором проработали не один десяток лет. А они остались. При этом лишившись всех дополнительных ставок, получая вдвое, а то и втрое меньше других. Так, считавшиеся долгие годы лучшими специалистами в одночасье превратились в никчемных, мало что значащих.
Понять позицию Г. Норова, а вкупе с ним и В. Андрианова, можно однозначно. Они еще не до конца рассчитались с теми, кто посмел выступить против них, не пошел у них на поводу. Расправа над неугодными, по их убеждению, должна быть завершена, чего бы это ни стоило. Чтобы ничто и никто больше не омрачал горизонты их карьеры. И пусть каждый впредь знает, какой конец ожидает тех, кто посмеет поднять голос против них.
В заключение хочется привести одну пространную выдержку из письма, подписанного заместителем прокурора города Ахангарана З.Н. Усмановым: «…Ревизорами КРУ Министерства финансов РУз по Ташкентской области проведена проверка коллективного заявления работников Ахангаранского горрайцентра санэпидемнадзора. В результате проверки выявлены факты халатного отношения к исполнению своих обязанностей главным врачом Ахангаранского горрайЦСЭН Норова Г.Х. и главного бухгалтера Ахмедовой Д., в результате чего причинен ущерб в сумме 1120140 сумов, что является хищением в особо крупном размере, т.е. в их действиях усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 207 ч.1 УК РУз.
Однако в связи с Указом Президента Республики Узбекистан от 22 августа 2001 года «Об амнистии в связи с десятой годовщиной провозглашения независимости Республики Узбекистан» в возбуждении уголовного дела в отношении Норова Г.Х. и Ахмедовой Д. постановлением от 16 сентября 2001 года отказано.
В отношении Норова Г.Х., зам. главного врача Абдукаримовой Д. и главного бухгалтера Ахмедовой Д. внесено представление в Ташкентский областной центр санэпидемнадзора для принятия соответствующего решения».
Но в той инстанции, которую в то время возглавлял В. Андрианов, сделали опять-таки вид, что такого серьезного документа сюда не поступало. Факт, согласитесь, настораживающий, но объясняющий многое, если не все. Как говорится, вы хоть кол на голове тешите, а индульгенция на вседозволенность в наших руках.
Полагаю, что, несмотря на огласку, в Ташкентском областном хокимияте и в Министерстве здравоохранения республики не до конца осведомлены о всех тонкостях этой драматичной истории. Видимо, поэтому здесь пока отмежевались от какого-либо решения, серьезного вмешательства.

Виталий Магай.
Соб. корр. «Правды Востока».
г. Ахангаран,
Ташкентская область.