Где мы, а где — озоновый слой… Он над планетой километров за двадцать. А ведь именно из-за него разгорелись нешуточные страсти между «рыночниками», с одной стороны, и экологами — с другой. Между молотом и наковальней волей-неволей оказались и мы, журналисты.
Нас обманули?
Странное письмо поступило в редакцию из акционерного общества открытого типа «Мархабо» спустя полтора месяца со дня выхода заметки «На таможне задержаны холодильники… Почему?» («ПВ», 21 мая). «Претензии наши выражаются к редакции в том, что, напечатав статью, никто с нами не встретился и не ознакомился с документами»…
Вот предыстория. Акционерное общество специализируется на оказании бытовых услуг населению по ремонту холодильников и другой бытовой техники. Оно и было грузополучателем холодильников «Бирюса», изготовленных в Красноярске, доставленных в четырех вагонах в Узбекистан и задержанных на таможне. О причинах говорилось в заметке. Если в двух словах: холодильники были заправлены запрещенным к ввозу фреоном-12. В заметке также говорилось о предстоящей отправке груза назад продавцу.
Авторы — не профессиональные репортеры, а сотрудники Госкомприроды. Случай в их практике по завозу партии холодильников с запрещенным озоноразрушающим хладагентом был первым. И вот тут, читатель, мы вынуждены немного раскрыть технологию не ввоза запрещенных грузов, а подготовки информационных материалов.
Сначала прозвучал от экологов телефонный звонок: «ЧП! В Узбекистан, подписавший Венскую конвенцию об охране озонового слоя, Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой, выполняющий Национальную программу по прекращению использования озоноразрушающих веществ, ввозится крупная партия холодильников с хлорфторуглеродом (торговое название — фреон-12)». Информация — горячая, наших журналистских рук на все про все не хватает, в общем, мы попросили специалистов самих рассказать в газете о сути чрезвычайного происшествия. Что и было сделано.
А некоторое время спустя мы узнали и об ожидаемом финале: груз реэкспортирован в соответствии с международными обязательствами Узбекистана и графиком выполнения Национальной программы. Но, как оказалось, это еще не финал, и мы вынуждены вернуться к теме. В развитие ее в редакцию прибыла руководитель «Мархабо», а затем претензии были представлены в письменной форме. Они не к Госкомприроде, не к таможенникам, а к редакции. Как следует из письма, в целях поддержки уязвимых слоев населения и старшего поколения 16 января 2001 года был заключен контракт с поставщиком — американской компанией «Anchor Investments, Inc» — на поставку запчастей, комплектующих узлов, деталей и холодильников.
Вообще-то «Мархабо» специализируется не на закупе и продаже холодильников и другой бытовой техники, а на ремонте. Но в письме подчеркивается, что «одним из условий заключения контрактов с заводами-изготовителями является поставка комплектующих запасных частей вместе с готовой продукцией поставщиков (т.е. холодильников)».
А теперь о событии. О нем дословно сказано следующее: «По прибытии вагонов 24 апреля с запасными частями и холодильниками товар не был растаможен, мотивируя, что Комитет по экологии РУз составил акт о том, что холодильники заправлены фреоном № 12 вместо № 134 и все вагоны были отправлены назад на завод. Постановлением Кабинета Министров РУз № 20 от 24.01.2000г., в соответствии с графиком прекращения использования, планируемый срок прекращения использования фреона № 12 к холодильникам — 2002 год». И далее следуют претензии к редакции.
Теперь, читатель, можешь вообразить, как все поднялось внутри редакционного коллектива против экологов, судя по заявлению, обманувших и журналистов, а заодно и всех читателей, и совершенно недостойно поступивших с акционерным обществом. Выходит, ввозить холодильники с этим самым фреоном можно, а их взяли и выдворили… По поручению редакции в рассерженном и возмущенном виде автор этих строк отправляется к авторам заметки. Только не в Комитет по экологии, такой организации у нас в республике не существует, а в Госкомитет Республики Узбекистан по охране природы, короче — в Госкомприроду. В руках — письмо, а к нему приколоты документы от акционеров: ксерокопия странички из правительственного постановления и спецификация к контракту.
Почти детективный сюжет
Честно говоря, я до последней минуты нашего разговора в Госкомприроде пыталась отстаивать позицию «Мархабо». Но, увы. Выкладываю аргумент про пенсионеров и уязвимые слои населения, а в ответ: «Завоз этих холодильников не в их интересах». «Потому что бедные и не купят?» «Да нет, дело в другом: если купят, а фреон вдруг вытечет и потребуется дозаправка, то такой возможности у них не будет. В рамках Национальной программы ввоз фреона-12 запрещен с 1 января 2002 года. А ввоз в республику холодильного оборудования и установок кондиционирования воздуха с использованием озоноразрушающих веществ запрещен с 1 июля 2000 года».
«Позвольте, вот выдержка из представленного в редакцию правительственного документа!» А в ответ — предложение внимательно прочесть его. Читаем, и точно: речь идет не о холодильниках, а о веществе. «Срок для ввоза фреона-12 вышел 1 января 2002 года. Видите, эта дата обозначена для озоноразрушающих веществ, указанных в приложении А к Монреальскому протоколу. Вещество, о котором речь, как раз из этого приложения». «Может, в «Мархабо» про него знать не знали, равно как и про запрет ввоза холодильников с ОРВ еще до подписания контракта?» Тут сотрудники озонового офиса достали несколько папок с документами и том переписки, участники которой — не только Госкомприрода и покупатель, но и завод-изготовитель, посредник-продавец, Государственный таможенный комитет, Глобальный экологический фонд…
Сюжет почти детективный, и мы его исследуем. Но прежде, читатель, вспомним, чего ради столько суеты в мире вокруг озоноразрушающих веществ и каким боком это касается каждого из нас.
Ультрафиолета стало больше
Больше всего его под «озоновой дырой». Это — район Антарктиды, и от Узбекистана очень далеко. Но все относительно. За последние годы она выросла до 28 миллионов квадратных километров. Истончение озонового слоя наблюдается над всей планетой. Чем он тоньше, тем выше солнечная радиация, а она вызывает у людей и животных рак кожи, болезни глаз, дыхательных путей. Влияет и на изменение климата.
Виноват в происходящем человек. Сначала изобрел комфорта ради химические хлорсодержащие вещества. И с середины прошлого века любое вещество в аэрозольной упаковке выдавливалось с помощью газообразных хлорфторуглеродов. Затем невидимые молекулы хлора поднимались в стратосферу и там расщепляли каждая по сто тысяч молекул озона, превращая их в кислород. Озоновый слой — щит Земли — стал истончаться. В 1985 году ООН одобряет Венскую конвенцию об охране озонового слоя, в
1987-м — Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой. Страны договорились поэтапно отказаться от применения хлорсодержащих веществ, иначе человечество сгорит под солнцем.
Узбекистан подписал Венскую конвенцию и Монреальский протокол в 1993 году. А в январе 2000-го Кабинет Министров принял постановление «О мерах по выполнению международных обязательств Республики Узбекистан по договорам в области защиты озонового слоя».
В нем определены графики свертывания и полного прекращения использования озоноразрушающих веществ, определены и ответственные структуры за реализацию стратегической задачи. Ведущей организацией в свертывании ОРВ определена Госкомприрода. Среди прочих обязанностей на нее возложена выдача лицензий на ввоз и вывоз ОРВ и продукции, их содержащей. Контроль за импортом и экспортом ОРВ и продукции на их основе, а также их учет возложены на Государственный таможенный комитет.
График вывода из оборота озоноразрушающих веществ дополняется еще одним постановлением правительства Узбекистана. Принимается оно 14 марта 2000 года и звучит так: «О регулировании ввоза в Республику Узбекистан и вывоза из Республики Узбекистан озоноразрушающих веществ и продукции, их содержащей». В нем, в частности, сказано, что с 1 июля 2000 года запрещен ввоз в республику холодильного оборудования с использованием ОРВ, в том числе работающего на фреоне-12.
На этот момент аналогичное правительственное постановление уже было принято в России. Там срок запрета на ввоз и вывоз ОРВ установлен с 1 марта 2000 года. Что касается ввоза и вывоза продукции с озоноразрушающими веществами, то Россия оговорила возможность государственного регулирования. Такое право, как у страны-производительницы ОРВ, у нее есть. У Узбекистана — нет. Поэтому непонятно, как появляется контракт в январе 2001 года о ввозе в Узбекистан запрещенной продукции. Очень хочется встать на позицию пострадавшей стороны. Контракт был заключен на 293,7 тысячи долларов, убытки покупателя огромны. «Скорее всего, «Мархабо» попало в переплет по неведению?»
На что дает деньги ГЭФ
Аргумент про «не знали» неубедительный. В озоновом офисе Госкомприроды на это предположение вашего корреспондента достали с полки еще один том — со списками участников тренингов, организованных в рамках проекта Глобального экологического фонда (ГЭФ). Цель этих тренингов — научить специалистов-холодильщиков извлекать и вновь пускать в оборот те озоноразрушающие вещества, что уже есть в оборудовании. ГЭФ оплачивает и учебу, и оборудование по извлечению и рециркуляции ОРВ. Еще в 2000 году, в самом начале проекта, прошли обучение 35 специалистов «Мархабо». В списке участников тренинга есть росписи как бывшего замдиректора, так и нынешнего. Госкомприрода передала этому акционерному обществу в рамках проекта Глобального экологического фонда оборудование более чем на двадцать тысяч долларов. Как вспоминают экологи, там поначалу брать его не хотели, мол, лишняя нагрузка. Но в конце концов сработал ликбез по Венской конвенции, Монреальскому протоколу и международным обязательствам Узбекистана.
В общей сложности в стране извлечено с помощью подаренного оборудования с 2000 года 53 тонны фреона-12. Одновременно сокращалась его закупка. Если в 1996 году в республику его поступило 260 тонн, в первый проектный год — 46, в нынешнем — ничего. Лицензии на его ввоз не выдаются. Лицензии на ввоз холодильников с фреоном-12 не выдавались с лета 2000-го.
В заявке, представленной в Госкомприроду на получение лицензии на ввоз «Бирюсы» из Красноярска, АООТ «Мархабо» указывает хладагент ГФУ-134а, а он озонобезопасный. Гидрофторуглерод не содержит атомов хлора. Госкомприрода своим письмом запрашивает завод-изготовитель: «Точно освоили?» Там подтверждают. На озонобезопасную продукцию лицензия не требуется, так что вперед, ребята.
Помни об «Н»
Сомнения у экологов возникли, когда годом позже то же акционерное общество подало заявку на выдачу разрешения для ввоза в Узбекистан более пяти с половиной тысяч холодильников с того же завода. К документам был приложен сертификат соответствия с разъяснениями, что продукция с озонобезопасным хладагентом маркируется, начиная с июня 2000 года, латинской литерой «H». Из предлагаемых к ввозу такую литеру имела лишь часть продукции. Контракт был отклонен, а таможенники предупреждены. Буквально несколько дней спустя таможня известила Госкомприроду о поступлении четырех вагонов груза, отправленных посредником продавца ОООТТУ «Слава» в адрес «Мархабо» по контракту более чем годичной давности.
Далее развитие событий отследим по документу, составленному на таможне. Прибывают экологи с приборами для инструментальных замеров, один из руководителей, а точнее, замдиректора компании, и участники экспертизы начинают осмотр. Литеры «Н» на холодильниках нет. От инструментальных замеров компания отказывается, что фиксируется в протоколе. И так все ясно.
Не ясно, зачем столько посредников. Тут — американская компания с узбекским названием, причем, судя по печати на представленной в редакцию спецификации к контракту, она не единственный продавец, есть еще и «San Marcos Tx». Посредник российского завода — ОООТТУ «Слава». Наверное, эта «Слава» и поставила условие покупать холодильники с никому теперь не нужным хлорфторуглеродом в нагрузку к запчастям, или все-таки завод-изготовитель? Если бы без посредников, легче было б разобраться.
А в принципе навязывание товара — не новость. В моей журналистской практике был аналогичный случай. Тогда итальянцы поставили в Узбекистан обувь в общем хорошую, но частично — для гулливеров. Видимо, в нагрузку. Она у них была неходовой. У нас тоже. Так наши исхитрились итальянские подошвы из пенополиуретана дробить, а потом отливать из них новые. Оценив трудовую доблесть бытовиков, я написала оду, а мой коллега хмыкнул и переделал ее в фельетон.
Теперь — тот же поворот на другом витке истории. Только фигурируют не подошвы, а холодильники. Не берусь утверждать, но смею думать, что тут было обоюдное желание совершить сделку. Одним надо продать бесперспективный товар, другим — подешевле купить. Оформляется контракт. В нем в качестве хладагента указывается ГФУ-134а. Поди проверь, какой на самом деле. Инструментального оборудования по определению хладагента в Узбекистане не было. Но ГЭФ в рамках проекта поставил и его, и уже нынешним летом после обучения таможенников состоится передача этой техники на таможенные пункты.
Что касается сотен холодильников, прибывших в четырех вагонах, то в порядке исключения рассматривался вариант «принять». Бытовики обещали выкачать из всей партии ОРВ и заменить его безопасным гидрофторуглеродом. О возможности такой операции Государственный таможенный комитет запросил, как и положено, Госкомитет по охране природы.
А сейчас, внимание, пенсионеры и малоимущие, ответ: от такой операции продукция подорожает на треть. Сама эта операция возможна только в стационарных заводских условиях. При этом не гарантируется качество товара. «При проведении дополнительных работ, связанных с заменой хладагента, возникает прямая угроза утечки его в атмосферу с последующим разрушением озонового слоя, что противоречит международным соглашениям». Вот и последовал реэкспорт.
Наталия Шулепина.
