Раннее утро четверга, когда большинство из нас впервые услышали и увидели то, что произошло в Москве, иначе как шоковым не назовешь.
Казалось бы, далеко, казалось бы, теперь уже в другой стране, но общая наша боль от московской трагедии не стала от этого менее значимой, а наши сердца менее чувствительными.
Наверное, не ошибусь, если скажу, что сопереживание, сочувствие людям, оказавшимся заложниками террористов, шло параллельно с возмущением и, наверное, ненавистью к тем, кто считает, что подобным образом можно решить политические или иные проблемы. Впрочем, наше отношение к произошедшему в Москве кратко и доходчиво изложено в заявлении Министерства иностранных дел Узбекистана.
Скажу другое.
Узбекистан не понаслышке знаком с акциями международных террористов и, как неоднократно подчеркивалось, именно Президент нашего государства одним из первых политиков публично заговорил о нынешней опасности международного терроризма и о той, что грозит всему человечеству в самой ближайшей перспективе.
Ислам Каримов констатировал очевидное, оперировал фактами, но, повторюсь, до поры до времени на очевидное многие его коллеги предпочитали смотреть, как на невероятное.
Гром, как мы помним, грянул 11 сентября минувшего года и совсем не там, где его ожидали, в первую очередь. Вот тогда-то, образно говоря, мужики и перекрестились. А перекрестившись, всерьез задумались об опасности, ставшей реальной для всех без исключения государств.
Больших и малых, сильных и слабых, демократических и не очень. Все скопом, дружно и в унисон заговорили о международных террористических картелях, ставящих своей целью мировое господство. О том, кем и по каким схемам осуществляется финансирование террора и какие меры необходимо предпринять, чтобы исключить финансовую подпитку террористических организаций. Найдено было, казалось, и силовое решение проблемы — вторжение американских вооруженных сил и их союзников в Афганистан, свержение реакционного режима талибов. Достаточно оперативно была создана единая антитеррористическая коалиция государств, подразумевающая объединение усилий и средств для борьбы с международными преступниками.
Но террор не прекратился. Последовали взрывы в различных точках планеты, включая внешне благополучный индонезийский курортный остров Бали, убийства ни в чем не повинных людей и, как своеобразный мрачный аккорд реквиума — захват нескольких сотен заложников в центре Москвы. Этакий московский набат, от которого, думаю, вздрогнул не только каждый россиянин, но и каждый нормальный человек в другой стране.
Да, мы действительно вздрогнули, хотя практически одновременно и задумались, почему подобное стало возможно. Классик как-то заметил, что большое видится на расстоянии и мы, проживающие за тысячи километров от столицы России, как ни парадоксально, значительно острее и болезненнее воспринимаем события, там происходящие. И спрашиваем себя.
Откуда у террористов, эффектно представленных журналистами одной из телевизионных компаний, оружие и взрывчатка? Российское оружие, заметим.
Откуда у них бронежилеты и новенький, с иголочки, камуфляж? Допускаю, что все это куплено на деньги неких международных террористических структур, но куплено-то в самой России.
Каким оружием воюют боевики в Чечне? Российским, изготовленным на российских оборонных предприятиях и предназначенным для российской армии.
Узбекистан можно бесконечно упрекать в отсутствии демократии или в каких-то иных грехах, связанных с нарушениями прав человека, но я не могу себе представить, что по территории моей страны свободно и беспрепятственно будут передвигаться вооруженные до зубов бандиты. Не только передвигаться, но и постоянно пополнять арсеналы оружия и боеприпасов.
Да, автор этих строк отнюдь не однозначно относится к деятельности отечественных силовых и правоприменительных структур, но заподозрить их в сотрудничестве с террористами, уверен, никому не придет в голову. Что касается аналогичных российских, то здесь у меня, и не только у меня, много вопросов…
Мы сочувствуем, сопереживаем россиянам и далеки от того, чтобы давать им какие-либо советы. Правительство каждой страны само решает, как ему строить свои взаимоотношения с гражданами и теми, кто, используя самые радикальные методы, максимально далекие от цивилизованных, фактически выступает против граждан и против власти. Равно, как и каждый народ достоин того правительства, которое имеет.
Но все равно больно.
Больно смотреть на происходящее и осознавать, что в заложниках под автоматным прицелом сегодня может оказаться каждый. Как добиться того, чтобы исключить эту вероятность вовсе? Не знаю. Скорее всего, не знают и другие. Не было в истории человечества аналогов происходящему и не выработало оно пока четких и надежных мер защиты от международного терроризма. Мы лишь в начале трудного и отнюдь не безопасного пути. Но пройти его необходимо. Целиком и полностью, не сворачивая и не оглядываясь. Не кавалерийским наскоком с шашкой наперевес, а разумно и в меру осторожно. Обдуманно и расчетливо. Дабы не наломать дров и не ухудшить ситуацию.
Но главное, пройти вместе.
Объединившись в настоящее содружество государств планетарного масштаба.
Объединившись, несмотря на различия в политике, подходах к экономике и гуманитарным проблемам. Терроризм должен почувствовать себя чужеродным в атмосфере всеобщего его отрицания. Активного и эффективного. Мы должны быть готовы к жесткой и бескомпромиссной борьбе с терроризмом.
Борьбе на поражение. Без всяких предупредительных выстрелов в воздух.
Московский набат, быть может, для того и звучит…
Сергей Ежков.
Обозреватель «Правды Востока».
