Живу в доме, который раньше назывался военным. Но и сегодня идешь поутру на работу, не переставая приветствовать ветеранов Вооруженных Сил — полковников, подполковников, майоров в отставке. У иных уже и сыновья носят погоны с двумя просветами. А отцы, между тем, каждый вечер в четыре часа, как на развод караулов, спешат в ближайший скверик поговорить о проблемх государственных, а то и вселенского значения.
На днях по пути проводил на «офицерское собрание» соседа из другого подъезда Петра Яковлевича Шупляка.
— О чем, — спрашиваю, — сегодня будете говорить?
— Пока не исчерпали темы, поднятые Президентом на сессии Олий Мажлиса.
— А как ветераны восприняли «военную» часть доклада?
Шли по двору, где мельтешила детвора с игрушечным оружием. Не успеешь оглянуться, как эти мальчишки возьмут в руки не пластмассовые автоматы, а вороненые АКМ. Но держать их будут уже не полтора года, а только двенадцать месяцев.
— Что скажут ветераны по этому поводу? — интересуюсь у соседа.
— Абсолютно точно знаю, что скажут солдатские матери… — «Двенадцать месяцев — это не восемнадцать». Но станет ли за год парень профессионалом?
Я понимаю ветерана. Сколько будет жить, столько будет болеть душой за боеготовность наших Вооруженных Сил. То есть за безопасность страны. Но времена его боевой юности остались позади. Сегодня, проводя военные реформы, Узбекистан создает небольшие по численности, мобильные, оснащенные современным оружием и техникой, отвечающие требованиям времени хорошо обученные Вооруженные Силы. У нынешних воинов оружие гораздо серьезнее того, что было доверено нашим дорогим ветеранам. И тут с Петром Яковлевичем нельзя не согласиться — за год виртуозным мастером боевой специальности, действительно, стать почти невозможно.
Настоящих асов армия будет готовить по контракту, заключенному на долгий срок службы. Парни пройдут основательную подготовку в специальных учебных центрах. Не последнее значение имеет и достойная оплата их ратного мастерства.
Я своими глазами видел, на что способны контрактники. В знойную пору прошлогоднего лета был в командировке в сурхандарьинских горах, где по плану подготовки Вооруженных Сил проходило военное учение. На него не привлекался ни один солдат срочной службы. На крутые скалистые тропы вышли только профессионалы — офицеры и военнослужащие по контракту. И это особо подчеркивал в нашем разговоре руководивший учением начальник Объединенного штаба Вооруженных Сил Узбекистана генерал-полковник Тулкун Касымов.
Видимо, потом при подведении итогов кому-то воздавали почести, кого-то корили за какие-то промахи. Но то, что делали сильные, сноровистые, выносливые, скорые на ногу парни, совершенно очевидно, не по плечу солдату-новичку.
Обстановка, выражаясь сугубо армейским языком, была максимально приближенной к боевой. Мрачные скалы, будто в ссадинах и морщинах да вкраплениях худосочной зелени, стояли как под необозримой маскировочной сетью. Я шел рядом с подполковником-вооруженцем, в чьей ладони лежал умный прибор не крупнее сотового телефона. Перебирая его кнопки, офицер, между прочим, сообщал, с какой скоростью движемся, называл расстояние до ближайших населенных пунктов и отдаленных городов. И даже до нашей столицы. Правда, аппаратик измерял это расстояние по прямой. Какая уж там прямая!
Вскинув взгляд на скалу, что высилась слева, офицер заметил:
— Крутизна 70 градусов.
Другой подполковник, видать тоже дока в горной подготовке, определил высоту:
— Верных сто метров. Не меньше.
На самой вершине этой стометровки стояли два сержанта-контрактника: снайпер Зафар Алиев и фельдшер Санжар Ахмедов. Раз снайпер — стало быть и винтовка при нем. А фельдшеру, так сказать, и сумку в руки.
Только что мы их видели у подножия горы вместе с другими воинами. И вот уже оказались на такой высоте! И в прямом, и в переносном смыслах.
В той верхней точке могли и обязательно засели бы террористы, чтобы оповещать банду о каждом шаге наших воинов. При этом посылали бы пуля за пулей в их сторону. Головорезы умеют вести боевые действия в горных условиях. Воины-узбекистанцы учатся отражать эти вылазки и брать верх.
«Бой» был под стать настоящему бою. Стреляли из огнеметов, подствольных и станковых гранатометов. Боекомплекты ложились точно в цель.
Откуда берутся профессионалы-контрактники? Из одаренных в военном отношении солдат срочной службы. Или, как сказал на сессии Олий Мажлиса Ислам Каримов, «из тех, кто уже прошел срочную военную подготовку, получил закалку, образно говоря, уже «понюхал пороху».
Простите, читатель, что несколько увлекся воспоминаниями, но без примеров такого рода разговор о профессиональной армии может показаться малоубедительным.
Однако в воинском строю не будет пустовать место и солдата, призванного районным отделом по делам обороны. Ему в армейской жизни найдется тоже немало дел. На полный год службы.
Этого времени достаточно, чтобы обрести навыки обращения с современным оружием, мужскую закалку, вкус к строгой армейской дисциплине. А уж потом пусть парень сам решает, быть ли ему военным долгие годы или уходить в урочный час из солдатского строя. Лучше он будет, скажем, прекрасным парикмахером, чем слабеньким бойцом, если этими качествами не наделила его природа.
А если наделила, что мешает заключить контракт с воинским подразделением, поступить в общевойсковое, танковое, автомобильное, летное, военно-техническое или пограничное училища? Наконец, перейти из армейского строя в милицейский, стать таможенником или налоговиком? В эти структуры теперь не попадешь, не пройдя через ворота войскового КПП. Тут к сотрудникам предъявляют прямо-таки армейские требования. И это делает престиж воинской службы еще выше.
Осенью прошлого года с офицером столичного управления по делам обороны я провожал с вокзала эшелон с новобранцами. Нескольких ребят зачислили в резерв, и они одолевали офицера: мол, позвольте зайти в вагон? Подполковник пригрозил: если будете назойливыми — вовсе не увидите армейского плаца. Мыслима ли была подобная страшилка лет этак семь назад?
Теперь срочная служба станет еще привлекательнее. Потому что, как отметил в докладе Президент: «Двенадцать месяцев — это не 18, и этим все сказано».
Тем ответственнее стоит задача перед специалистами, которые готовят ребят к воинской службе. В педагогическом арсенале хоть с некоторой задержкой скоро появятся учебники допризывной подготовки для юношей средних специальных учебных заведений и академических лицеев на узбекском языке, изданы пособия на русском языке.
Тем, кто, получив школьное образование, не станет поступать в эти учебные заведения, предстоит пройти сборы перед призывом на службу, чтобы на армейском плацу не выглядеть хуже других новобранцев. Очевидно, немалая доля новых забот появится в организациях общества содействия обороне «Ватанпарвар».
Но основная нагрузка ляжет, безусловно, на Министерство обороны. Вот и в эти дни управления и отделы по делам обороны приступают к призыву граждан на срочную военную и альтернативную службу в соответствии с опубликованным в субботу постановлением Кабинета Министров.
Судя по всему, этот призыв будет последним, соответствующим действующим законам Республики Узбекистан «О всеобщей воинской обязанности и военной службе» и «Об альтернативной службе». Предполагается, что новые законы Олий Мажлис примет на своей зимней сессии. Так что парни весеннего призыва будущего года встанут в строй уже на 12 месяцев.
Принятие нового законодательства о военной службе потребует внесения изменений и в общевоинские уставы Вооруженных Сил Республики Узбекистан. Впрочем, они уже и сегодня отстают от времени. Тем более что в них проступают положения, механически переписанные из советских уставов. Например, статья 121 Устава гарнизонной и караульной служб позволяет назначать разводящими ефрейторов. Но ведь в наших Вооруженных Силах такого звания нет и не было.
Жизнь человека в погонах расписана по четким и строгим статьям уставов. Чем тщательнее они будут выверены, тем выше станет качество службы, а значит и сама боеготовность.
Лев Савельев.
Обозреватель «Правды Востока».
