Лекции на эту тему, вызвавшие живой интерес узбекских и зарубежных ученых, представителей дипломатического корпуса и СМИ, были прочитаны в ташкентских офисах Индийского культурного центра и Французского института по изучению Центральной Азии (ФИИЦА) заведующим отделом истории искусств Института искусствознания Академии художеств Узбекистана, академиком АН Республики Узбекистан Эдвардом РТВЕЛАДЗЕ:
— Эта малоисследованная тема, по которой впервые удалось собрать и обобщить значительные материалы, помогающие открыть новые страницы истории Шелкового пути, подтверждающие выдающуюся роль в освоении его водных — речных, озерных и морских дорог предков узбекского народа — согдийцев, бактрийцев, хорезмийцев.
В связи с этим примечательно, что первое упоминание об одном из них — хорезмийце Даргомане сохранилось в архиве VI-V вв. до н.э., обнаруженном на средиземноморском острове Элефантина. Из письменных источников известно также о бактрийце Оронте, служившем на острове Делос. А ведь в то время наши земляки могли прибыть туда скорее всего морским путем.
Об этом же свидетельствуют и недавно обнаруженные материальные следы пребывания согдийцев в Китае и Японии. К примеру, в замке Хорюдзи в японском городе Нара встречаются согдийские надписи, выполненные на фрагментах сандалового дерева. А в провинции Кантон на юго-востоке КНР найдено погребение почти пятнадцативековой давности с монетами сасанидского царя Пероза и серебряным сосудом с чачской тамгой. Надпись указывала на принадлежность представителю «народа Чача» (современной Ташкентской области Узбекистана).Наряду с этим есть документальные свидетельства, что в этом районе до середины VIII века существовала колония-поселение зороастрийцев из Согда.
Интересно, что рядом античных древнегреческих авторов и в письменных источниках IX-X вв. упоминается речная дорога знаменитого Шелкового пути. Оказывается, она проходила по реке Инд, называвшейся в то время не иначе как река Самарканд. От ее верховьев дорога шла далее — через перевалы Гиндукуша, затем по Кундуздарье, минуя верховья реки Кокча, в Амударью, по которой через Узбой (ныне высохший) — в Каспийское море. Далее по Куре — до ее верховьев, откуда волоком тащили судна до Риона, выходившего к Черному морю и далее в Средиземное море.
Бузург ибн Шахрияр в своей книге «Чудеса Индии» (X век) пишет о том, что арабские моряки называли в то время океаном Самарканда, то водное пространство, которое в наши дни именуется Индийским океаном. Это подтверждает выдающуюся роль согдийцев в освоении морских просторов.
Другой известный средневековый писатель — Самарканди, живший в XV веке, описывает, как жители Самарканда покупали в Месопотамии (Ираке) морские судна, на которых плавали с товарами в страны Индокитая и далее.
Причем морские и речные пути были быстрее сухопутных, и поэтому более популярны среди торговцев. Таким образом, имеющиеся сведения подтверждают, сколь выдающуюся роль испокон веков играла навигация в Средней Азии и, в частности, в Узбекистане, обеспечивая постоянными доходами людей и государство, которое взимало соответствующие налоги.
О том, что Амударья, вплоть до конца XIX века, была достаточно полноводной для судоходства, повествует ряд авторов. Так, автор Ибн Батута (XIV век) сообщает, что если сухопутный путь от Хорезма до Термеза занимает 30 дней, то речной судна с зерном преодолевают всего за 10.
Различные типы судов (весельных, парусных, плотов) воспроизведены на рисунках русских художников XIX века. Наиболее интересной и привлекательной в этом отношении является картина базара в Ходжейли, которую по праву можно было бы назвать «Хорезмийской Венецией».
Этнографические сведения подтверждают существование династий потомственных моряков-речников, живших и работавших в артелях, бравших в аренду лодки на среднеазиатских реках.
Самые подробные описания всех переправ через Амударью и Сырдарью, а также средств, на которых они преодолевались, оставил побывавший в Туркестане в 70-х годах XIX века русский штабс-капитан Быков. Он, в частности, отмечал, что пересечение этих рек было невозможно без двух лошадей, к которым были привязаны лодки. Кстати, о том, что подобный метод переправы использовался еще более 13 веков назад, свидетельствуют сюжеты настенных росписей из дворца правителей на городище Афрасиаб (Самарканд), где изображено китайское посольство, преодолевающее реку на ладье в сопровождении двух лошадей.
О существовании речных и озерных маршрутов Шелкового пути, связывавших государства Средней Азии с их соседями на Востоке, свидетельствуют не только письменные источники, но и археологические материалы. Так, китайские купцы, плывущие на судне, изображены на рисунке из росписи пещер Могао близ Дуньхуана на территории Синьцзяня в Восточном Туркестане (на Западе КНР).
О многотысячелетней традиции речного и морского судоходства в Средней Азии свидетельствует самый древний наскальный рисунок трехтысячелетней давности одномачтового парусного судна из Бештобе близ Нукуса, обнаруженный археологом С.П.Толстовым в 40-х годах XX века. Ближайшие аналогии этому типу «кораблей» мы находим в египетских изобразительных сюжетах V-IV тысячелетия до н.э. и в рельефах дворца ассирийского царя Саргона II (конец VIII в.до н.э.) в Нимруде.
При раскопках античного буддийского монастыря Каратепа в Старом Термезе обнаружена уникальная булла с изображением военно-транспортного гребного (по 18 весел с каждого борта) судна с округлым плетеным дном и маленькой «лоцманской» шлюпкой впереди. Примечательно, что традиции изготовления похожих плетеных плавсредств были известны в более седой древности в Вавилоне и Месопотамии.
Более подробно об этом можно прочитать в моей статье «Согдийцы-мореплаватели», опубликованной в журнале «Общественное мнение» №3-4 за 1999 год. С момента той публикации уже накоплены новые материалы, часть которых я изложил в своем выступлении.
* * *
— Мы рады, что именно этой лекцией такого известного ученого, как академик Э.Ртвеладзе, открылся новый сезон «научных собраний» нашего института, которые проводятся на протяжении последних двух лет дважды в месяц — по четвергам, — отметил в беседе директор ФИИЦА Винсент Фурньё. — Наши встречи традиционно собирают значительное количество специалистов, в том числе и зарубежных ученых. В рамках этих мероприятий в неформальной обстановке осуществляются не только научные контакты, но и налаживается межгосударственное и международное сотрудничество методами народной дипломатии. Таким образом, наряду с многочисленными научными программами и исследованиями, прорабатываемыми в Центральной Азии, и, в частности, в Узбекистане, сотрудниками нашего института, мы помогаем возрождению главной идеи Великого шелкового пути — восстановлению и укреплению диалога между Востоком и Западом, играя роль связующего моста между ними, и, бесспорно, что особое значение в этом процессе всегда принадлежало народу Узбекистана и его землям, располагавшимся на перекрестке трансконтинентальных торговых дорог.
Сергей Савчук-Курбанов.
ИА «Жахон».
