Архивы с метками: Лариса Левтеева

Творческий путь Владимира Пилипюка не был усыпан розами. Владимир рано усвоил истину, что из всякого дела можно извлечь что-нибудь полезное для себя, если очень этого захотеть. Сама судьба, казалось, подталкивала к делу всей его жизни.
В городе Антраците в шахтерском Донбассе, где прошли его детство и юность, он окончил профтехучилище и получил специальность художника-плакатиста. Умение писать лозунги и плакаты пригодилось, когда он начал разрабатывать эскизы будущих произведений. Выполнение обязанностей химика-технолога на одной из атомных подводных лодок Северного флота во время службы в армии, а затем работы химиком в гальваническом цехе на машиностроительном заводе в родном городе, куда он вернулся после службы, позволили ему познать секреты воздействия на металл различных химических соединений. Регулярные занятия велосипедным спортом превратили его, некогда болезненного, страдавшего ревматизмом, в физически крепкого человека.
Первыми секретами кузнечного ремесла Владимир овладел, когда после окончания службы в армии поступил на работу в паровозовагоноремонтное депо. А настоящую, хотя и примитивную, кузню он увидел на Чукотке в поселке Мыс Шмидта, расположенном за Полярным кругом, куда попал из любопытства. Его поразила сама местность — рядом Тихий океан, под ногами вечная мерзлота, помещение кузни черное, прокопченное… Тогда-то родилась романтическая мысль, что, возможно, когда-нибудь и он сам будет иметь собственную кузницу и выковывать из горячего металла замечательные вещи.
В 1980 году впервые приехал в Ташкент к своей бывшей однокласснице: Надежда по распределению работала в Музее ТуркВО. Уже вместе с женой Владимир вернулся в Сибирь. Жили в вагончиках, деревянных домиках-срубах. Объездили почти всю Тюменскую область по мере освоения новых газовых месторождений. Через шесть дет Владимир и Надежда снова оказались в Ташкенте.
Квартира, в которой Владимир жил с семьей, находилась недалеко от тракторного завода. Сюда он и устроился на работу сначала слесарем, затем кузнецом. Приспособил для работы кузнечный молот, предназначенный для обработки деталей под горячим давлением. В свободное время стал пробовать себя в художественной ковке, изучать специальную литературу. У него получилось. Его первыми работами стали подсвечники, которые дарили работникам завода к юбилеям.
Наступили 90-е годы: время перемен, развития предпринимательства. Работы талантливого кузнеца были замечены. Владимиру сделали первый большой творческий заказ на исполнение ограждения живого уголка-альпинария в Ташгосцирке. Подготовленный им авторский эскиз был признан лучшим. Установленные решетки на верхней галерее второго этажа отделяют административные службы от основного пространства цирка.
Следующей большой работой мастера стало оформление мемориального комплекса, установленного в память погибших милиционеров во внутреннем дворе административного здания ГУВД в Ташкенте.
Проезжая по кольцевой дороге, можно увидеть металлическую, ажурную, высотой более трех метров объемную конструкцию, указывающую, что здесь находится «Детская деревня» — «Kindersos». Ее выполнил Владимир Пилипюк, причем на благотворительных началах. А Палата товаропроизводителей и предпринимателей Мирзо-Улугбекского района и районный хокимият обеспечили мастера металлом.
С 1999 года Владимир принимает участие в реставрации Римско-католического центра в Ташкенте. Им разработан проект оформления внутреннего убранства костела и его органной части, выполнены оригинальные светильники, оконные, в готическом стиле, решетки на окнах, входные ворота в крипту, дверные навесы, ручки, ограждения лестничных маршей. Необычный односвечовый ритуальный подсвечник, свеча в котором зажигается один раз в году на Пасху, ритуальные семисвечовые канделябры. Им же выкован внутренний язык колокола, подаренного костелу посольством Франции в Узбекистане.
Сегодня Владимир — частный предприниматель, член ассоциации народных мастеров Узбекистана «Хунарманд». У него своя мастерская, необходимое оборудование — небольшой кузнечный молот, наковальня, горн, инструменты, сделанные им самим, запасы коксующегося угля. О своем деле Владимир говорит охотно, заинтересованно. У самого не было учителей, до всего доходил сам, постигал премудрости художественной ковки металла, а теперь у него есть ученики, один из них работает самостоятельно.
Работа с металлом — процесс сложный, трудоемкий. Мастер имеет дело с материалом, температура которого достигает нескольких сотен градусов. А это требует не только знания технологии, профессиональных навыков, но и больших физических усилий, выносливости, терпения и самоотверженности. И если хотите, понимания. Хотя металл — вещество неодушевленное, но его красота может быть выявлена только в умелых и любящих руках. Каждый листок, элемент того или иного орнаментального мотива выковывается отдельно. В зависимости от технических приемов, которые применяются при ковке, металл может быть зеркальным, вороненным, золотистым, зеленовато-серым. Появляющиеся при обработке металла окислы, пленка придают ему различные оттенки, одновременно защищают от коррозии.
Владимиром используются все стили, применяемые в кузнечном ремесле, — готика, ренессанс, барокко, но преимущество он отдает последнему. Широко использует разнообразные орнаментальные формы растительных побегов, характерные для искусства художественной чеканки местных мастеров.
Владимир Пилипюк — постоянный участник различных выставок. Его оригинальные подсвечники с розами сегодня можно увидеть на выставке «Золотые руки моего народа», организованной в Государственном музее истории Темуридов республиканскими фондами «Махалля» и «Узбекмузей». Он победитель разных туров конкурса «Ташаббус».
Розы и поныне остаются любимейшим детищем мастера — нежный, красивый, воспетый поэтами цветок.
На всех изделиях он ставит свое клеймо — три семерки, символичные для него. В число семь входят номер дома, где он родился, количество букв в фамилии и количество братьев и сестер. Иногда это слово «Алника», объединившее имена его дочерей.
Старшая дочь Вероника учится в Республиканском колледже живописи, младшая Алена — в Высшей школе национального танца и хореографии. Обе помогают отцу в разработке эскизов будущих работ.
А еще Владимир Пилипюк — один из организаторов и спонсоров детского танцевального коллектива «Зажевье» — «Рассвет», находящегося под патронажем национального культурного центра «Светлица Польска». В этом году он вместе с группой детей ездил в Польшу, посетил несколько городов, знакомился с кузнечным ремеслом, имеющим в Польше прочные традиции. Привез литературу, фотографии, видеозаписи: это поможет ему и дальше совершенствовать свое ремесло.
Лариса Левтеева.

Вышла в свет книга «Национальная одежда узбеков XIX-XX веков»
Ее автор — доктор исторических наук Нафиса Садыкова — известна своими работами по истории музейного дела в Узбекистане, этнографии и быту узбекского народа, народно-прикладному искусству. Книга подготовлена при финансовой поддержке Государственного комитета по науке и технике республики и отпечатана в типографии дочернего предприятия государственного патентного ведомства «Patent-Press», оформлена художником-дизайнером Г. Умаровой, сумевшей найти оригинальное решение темы.
В книге дается наглядное представление о традиционной одежде узбеков, а также тех изменениях, которые произошли в ее развитии на протяжении XIX-XX веков. Формы одежды, создававшиеся веками, ее элементы, декоративное оформление, колорит тканей свидетельствуют о приспособленности народного костюма к природно-климатическим условиям определенной территории, зависят от возраста, социального положения людей, их мировоззрения, горестных или радостных событий в их жизни, хозяйственных циклов. На одежду влияли также культурно-исторические связи, взаимовлияние различных народов.
В основу книги легли коллекции одежды, тканей, ювелирных украшений и других деталей национального костюма, хранящиеся в фондах крупнейшего в республике Государственного музея истории Узбекистана Академии наук, а также ряде других музеев республики. Здесь можно найти также сведения об основных коллекциях одежды, тканей и украшений, хранящихся в музеях Москвы, Санкт-Петербурга и Иванова, насчитывающих в общей сложности свыше 5 тысяч наименований.
Книга издана на трех языках — узбекском, английском и русском, проиллюстрирована 216 цветными и черно-белыми снимками, приложены чертежи кроя одежды. Широко показан ташкентско-ферганский тип одежды всех возрастов и социальных групп. Самаркандско-бухарский тип представлен слайдами роскошных одежд XIX века. Одежда Сурхандарьинского, Кашкадарьинского и Хорезмского оазисов менее многочисленна, что объясняется скупостью экспонатов, имеющихся в фондах музеев. Тем не менее весь комплекс иллюстраций, хотя и не в полном объеме, дает общее представление об основных характерных типах национальной одежды.
Читатель знакомится с одеждой разных социальных слоев населения: местного бая, купца, городского предпринимателя, ремесленника, дехканина, представителей местной интеллигенции — джадидов, культовой одеждой — дервиша, служителей мечети — имамов, суфиев. Особенности обрядовых или ритуальных костюмов — свадебных, надеваемых на мальчика в день обрезания, похоронной и поминальной одежды, дают ценный материал для изучения. Одежда подразделена также по половозрастному признаку: детская, невесты, жениха, мужчин и женщин среднего возраста, пожилых людей, классифицирована по назначению — нарядная, будничная, рабочая и дается в комплекте: верхняя, нательная, головные уборы, обувь.
В книге собран целый массив интересных сведений, касающихся истории и развития одежды. До конца XIX и начала XX вв. она в основном оставалась широкой, длинной, скроенной прямо из цельных кусков ткани, и скрывала форму тела. Женская, мужская и детская одежда была очень схожа по форме и покрою. Основной верхней одеждой у мужчин были халаты нескольких видов: стеганый на вате тун или чапан, яхтак без стежки или авр-тун, чакваны из домотканного сукна, однобортные и двубортные камзолы, длинные или короткие безрукавки и нагольный тулуп. Обязательной принадлежностью любого комплекса мужской одежды являлся стеганый халат из кустарных тканей — бумажной или полушелковой алачи и бекасаба. Большое внимание обращалось на расцветку полосок, их сочетание и ширину. Жители ферганских городов, маргиланцы и особенно кокандцы предпочитали желтый цвет в сочетании с фиолетовым и розовым, в Ташкенте преобладали черная и зеленая расцветки, в Хорезме — красные тона с мелкой полоской. Весной и осенью носили широкие и просторные халаты чакмон из домотканного сукна (верблюжьей шерсти). Аналогичные халаты были распространены у кыргызов, туркмен, казахов, таджиков. Единство формы, материала и названия говорят о древности этого вида одежды. Имеющиеся в научной литературе сведения указывают на то, что халаты из сукна были традиционной одеждой представителей суфийского духовенства — ишанов и что само слово «суфизм» происходит от «суф» — плащ (халат) из верблюжьей шерсти.
Богатые люди, главным образом молодые, носили широкие кожаные пояса камар, которые украшали металлическими узорными бляхами. Стоимость такого пояса могла соответствовать стоимости четырех коров. К поясам на кожаных ремешках пркрепляли ножны, табакерки из рога для жевательного табака, вышитый мешочек для чая — чой калта, кожаные футлярчики для одной или нескольких пиал.
Основным элементом женского костюма являлось туникообразное платье куйлак (куйнак), которое для большинства было одновременно и нательной, и верхней одеждой. Такие платья-рубахи бытовали у многих народов Средней Азии, Поволжья и юга России, что свидетельствует о древних этнических связях этих народов. Дома носили одно платье, в холодное время года — по два. Причем рукава их были одинаковой ширины, но разной длины, чтобы концы рукавов, украшенные вышивкой, виднелись один из-под другого. Количество одновременно надеваемых платьев в Бухаре и Самарканде доходило до семи. Обилие одежд служило доказательством богатства ее обладательницы. В приданое невесты входило от 15 до 20 нарядных платьев. В свадебной одежде предпочтение отдавали белому цвету, как приносящему счастье. В конце XIX в. появились платья с отрезной кокеткой кукрак-бурма, позже прочно занявшие свое место в женском гардеробе. И в настоящее время эти платья — основная форма национально го женского костюма.
Верхнюю одежду составляли разновидности легких халатов делегай, румча, мурсак, калтача, теплый, стеганный на вате, камзол, короткая, типа жакета или длинная безрукавка. Очень интересны и своеобразны ватные халаты хорезмских женщин: вместо ручной стежки здесь сделана более узкая машинная застрочка, а на уровне локтя — горизонтальный вырез для рук.
Одной из наиболее распространенных в XIX в. разновидностей халата был мурсак или мунисак — длинная до лодыжек одежда с длинными рукавами. Его отличие заключалось в отсутствии воротника, ластовиц и в том, что боковины под рукавами были собраны в складки «чуча», скрепленные в пучок несколькими стежками. С начала XX в. мурсак потерял свое назначение в качестве одежды и используется в погребальном обряде.
Выходной одеждой женщины служила паранджа — большой и широкий халат с ложными длинными, откинутыми на спину рукавами, который накидывался на голову и скрывал фигуру женщины. У среднеазиатской паранджи есть прототип, она происходит от древней фаранжи (в переводе с персидского означает платье) — нарядного верхнего плаща. Фаранжи была верхней одеждой ученых, государственных чиновников и духовенства, ее родина Египет, откуда она распространилась в другие страны Востока.
Головными уборами служили носившиеся по-разному платки-ридо, калгай, румол — шелковые, газовые, кашемировые с цветочным орнаментом, кисейные дока, которые иногда украшались вышивкой, платки, затканные золотой или серебряной мишурой. Традиционным головным убором являлась тюбетейка. Их шили из бархата, плюша, шелка, сатина или ситца и в большинстве случаев украшали цветной вышивкой. Тюбетейка являлась также и наиболее типичным головным убором мужчин. Форма, цвет и орнамент тюбетейки были специфичны для каждой группы населения.
До появления швейных машин одежду шили вручную. Мастера-швеи-тикувчи редко пользовались ножницами и лишь для надрезания материала в старину даже косые срезы делали ножом. Мерку снимали пальцами. Ткань кроили на глаз и только по определенным счастливым дням — понедельникам, четвергам и пятницам.
Комплект женской одежды дополняли ювелирные украшения: головные, налобно-височные, накосные, носовые, ушные, нашейные, нагрудные, подмышечные, поясные, наручные, затылочные. Ценились их художественная выразительность и престижная значимость. Их выполняли главным образом из серебра и обильно украшали самоцветами, любимые камни — аметисты, рубины, ритуальное значение имела бирюза, присутствие которой считалось обязательным.
Обувь в прошлом была полностью кустарная, ее шили местные мастера из бараньих, козлиных и воловьих шкур. Издавна существовал обычай, по которому всякую обувь оставляли при входе в помещение, в специально отведенном месте, а также снимали перед совершением намаза (молитвы) при входе в мечеть или в «святые места».
В особенностях детской одежды проявились обычаи и обряды, помогающие, по мнению взрослых, уберечь детей от болезней, сглаза, действия злых сил. Сложившиеся традиции и элементы одежды и поныне не потеряли своего значения и прослеживаются в современной одежде.
Книга Н. Садыковой имеет широкое значение. Особый интерес она представляет для историков костюма, художников, театроведов, работников кино, руководителей фольклорных коллективов, особенно испытывающих недостаток информации о национальной традиционной одежде, а также для всех, кто хочет пополнить свои знания о нашей стране, ее истории и культуре.

Лариса Левтеева.
Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Государственного музея истории Узбекистана Академии наук.