Давно ли, кажется, пришел молодым актером в театр оперетты Александр Шульга, а вот уже и до собственного бенефиса дожил. Он не стал «выводить» на сцену сыгранных персонажей, не переодевался в их наряды, а вышел в строгом черном концертном костюме. Единственным декорационным пятнышком на выступлении был старенький патефон. Его артист прихватил из дома. А мог бы привезти и тысячу пластинок, которую собрал за годы увлечения таким вот видом коллекционирования. Он пел многое из того, что исполняли артисты разных лет разным поколениям слушателей.
Зал был переполнен. Даже коллеги слушать Александра отправились на балкон. А в первых рядах сидели две милые женщины, совершенно не знакомые друг другу. Наблюдательный зритель мог обратить внимание, как со сцены актер по очереди обращался к ним взглядом.
Когда закончилось выступление, среди поздравлявших Шульгу с успехом была одна из этих обаятельных дам.
— Ты молодец, Саша, ставлю тебе пятерку, — искренне сказала его бывший педагог Лола Аъзамовна Ходжаева.
Вторая женщина, которой артист тоже посылал взгляды в зал и цветы тоже, на сцену не поднялась. Хотя тоже была необычайно растрогана. Не поднялась по понятной причине. Это была его мама Тамара Александровна, которая в свое время решительно протестовала против поступления сына в театральный институт. Но он оказался одаренным учеником талантливого учителя. И даже через двадцать лет после выпускного экзамена снова заслужил пятерку.
А вчера бенефис был у самой Лолы Аъзамовны. В учебном театре института искусств имени Маннона Уйгура народу было полно, как при аншлаге на премьере замечательного спектакля. Чествовали прекрасного человека, опытнейшего педагога. Ее бывшие воспитанники пришли в зал уже известными мастерами сцены. На груди многих — знаки народных артистов и заслуженных деятелей искусств. У актера Академического русского драматического театра Узбекистана, заслуженного артиста республики Николая Иванова — знак самой последней чеканки.
Кстати сказать, его имя оказалось в одном президентском указе с именем родного педагога, профессора Ташкентского государственного института искусств Лолы Аъзамовны Ходжаевой. Она награждена орденом высокого достоинства «Эл-юрт хурмати».
Сколько же их, талантливых, признанных, известных, собрались в стенах альма-матер! Впрочем, Лола Ходжаева и сама заканчивала этот же институт. Правда, диссертацию защищала в московском ГИТИСе. Вернулась в Ташкент уже педагогом и с послевоенного сорок шестого года преданно служит музам.
Одних выводила к зрителю кафедра сценической речи, других — «Сахна нутки». Но ведь это одно и то же. И даже заведующий один — Лола Аъзамовна.
Заведующий — слово какое-то административное. Ходжаева учила актеров играть чужие жизни, воздействовать на зрителя, говорить языком, свойственным эпохе их героев. Это называется скучноватым театральным термином «словесные действия».
Так вот, чтобы действия оказались не бесполезными, артисту надо иметь хорошую дикцию и силу голоса. А для этого их надо поставить. И обязательно воспитать культуру произношения. С нашим сегодняшним «хорэ балдеть, в натуре, пакля…» Ходжаева бы и близко не подпустила студента к сцене.
В общении со зрителем позволительны только единые нормы литературного языка. И никаких диалектов, местных говоров. А ведь будущие артисты съезжаются со всех концов страны. И никому не была закрыта дорога в институт по причине хорезмского или каракалпакского выговора. После поступления начиналась трудная работа педагога и его воспитанников.
Скороговорки, чистоговорки, длинноговорки, трудноговорки… Мне подбрасывают тест: скажи быстро «бык тупогуб, тупогубенький бычок. У быка бела губа была тупа».
И сейчас без хохота не могу выговорить. И уж молчу про «Разнервничавшегося конституциониста Константина…» Только медленно и по слогам можно прочитать это длиннющее, корявое, но не лишенное смысла предложение из 15 слов, не считая предлогов.
Тем не менее произнести его для любого артиста — пара пустяков. Через это на кафедре прошли и актеры провинциального театра, и мастера, чьи имена на слуху у зрителей и кинозрителей — Роман Ткачук, Игорь Ледогоров, Тамара Шакирова, Ольга Володина, вечерний гость каждой семьи — телевизионный диктор Муслим Юлдашев, певица Кумуш Раззакова. Прошли вместе со своим педагогом Лолой Ходжаевой.
Что и говорить, оказаться на сцене, а уж тем более появиться на экране мечтает, наверное, каждая вторая юная красавица. Да и многие парни предпочли бы эту профессию. Но если природа наградила дефектом речи, считай, мечта погублена.
Погублена? А, может, это не природе определять, а вдумчивому, проницательному педагогу? А если у человека налицо другие грани актерского таланта?
Видели Михаила Каминского в роли отца невесты в ильхомовской «Мещанской свадьбе»? Разве не запомнили речевой шарм, которым наделил своего героя любимец ташкентского зрителя и воспитанник профессора Ходжаевой?
…А тем временем юбилейные торжества продолжались. Говорили тепло и много. Выступали, соблюдая логику речи, которой учила Лола Аъзамовна. И никому в голову не пришло даже подумать, сколько прожито этим человеком. Вопрос ставили совсем иначе: скольких еще пылких Ромео научит профессор объясняться в любви Джульеттам.
Жизнь прожить — не трудноговорку выучить…
Шерали Искандеров.
