Зааминский Народный парк — это 24110 гектаров, из них 16 тысяч — арчовый лес. Условно парк разделен на десять участков, которые обслуживают лесники. Забот у каждого много, ведь благодаря им этот уникальный уголок природы сохранен практически в первозданном виде.
— Молодой человек, — сказал мне однажды бывший директор Народного парка В. Ходжаев, — если хочешь быть богатым — разводи лес.
А ведь он прав. Но сколько же ему, ветерану войны и труда, пришлось повоевать с разного рода бюрократами, чтобы открыть этот самый парк! Ему было 60, когда ездил в Эстонию, чтобы там поучиться созданию подобных парков. Он вложил в новое дело немало своих средств, жил месяцами в горах. Ученики хорошо помнят его наставления. Кстати, одним из воспитанников был сын аксакала — Алишер Ходжаев. Теперь он возглавляет Народный парк. Ему и слово.
* * *
«Не дай Бог!», — говорит всякий раз директор парка, когда разговор заходит о пожаре. Это самая страшная беда. И здесь важна профилактика, разъяснительная работа с посетителями, ну а мы всегда должны быть готовы противостоять огню.
Сейчас скажу то, что обычно вызывает улыбку. У каждого лесника в нескольких местах приготовлены, если можно так выразиться, батареи пластиковых бутылок с водой. Действительно, это может показаться смешным: берешь бутылочку и поливаешь. В горах немало саев и родников, но туда не всегда доберешься даже на лошади, а бегать к роднику с ведрами, — это уж и на самом деле смешно.
Мы проводили учения и убедились: бутылки с водой очень эффективны. Штук десяток повесил на шею, еще шесть или больше, — в руках. И действуй!
Не помню пожара в парке но, говорят, случались. Отдыхающие оставляли тлеющие угли. Огонь незаметно подкрадывается, скажем, к арче, которая вспыхивает факелом. Затем «красный змей» приближается к следующему дереву и также мгновенно обжигает его…
Арча растет долго. Есть экземпляры, которым вроде бы около тысячи лет. Но огонь может убить их в считанные секунды. И потребуется не менее сорока лет, чтобы на месте пожарища появились молодые побеги. Так что, не будь лесников и добровольных помощников из числа студентов и школьников, наш парк нелегко было бы сохранить. Дело в том, что число отдыхающих с каждым годом растет. И некоторые порой не понимают элементарных вещей. Любого своего сотрудника увольняем за срубленное деревце, пусть даже сухое, а тут — беспечные прогулки по нехоженым тропам и еще со спичками, топориками, ножами. Наказываем штрафами. Но что таким штраф?
* * *
Грош нам цена, коли будем заниматься только сохранением того, что есть, — продолжает рассказ Алишер Ходжаев. — Ежегодно ведем посадки леса, и считаем удачей, если приживется половина саженцев. В прошлом году собрали и под руководством ученых посеяли 70 килограммов семян. Повезло, принялось большинство.
Породы будущих деревьев разные — полушаровидная, зарафшанская, туркестанская арча.
Поросль — как детишки в детском саду, требуют максимального внимания. Конечно, не обходится без потерь. Бывает, что засуха губит все и приходится переделывать. Посадки проводим на трех ярусах. Полушаровидная арча, например, живет в основном выше уровня моря где-то на 2,5 километра.
У нас свой питомник, на который возлагаем большие надежды. Лесники, заготавливая по осени лучшие семена, тщательно калибруют их. Затем посевной материал попадает в руки специалистов, которые работают очень строго. У них один принцип: сильное семя — здоровый росток.
* * *
Говорил уже, что работников у нас мало — 20 человек в штате. Но фактически каждый — мастер своего дела. Многие потомственные лесники. К примеру, около 40 процентов лесных угодий занимает Усмонсай. Это пожалуй, самый сложный участок. Его оберегают Душобой Маджидов и четверо сыновей. Лесники порой не отдыхают сутками, обходя где пешком, а где на лошадях свои угодья, на которых отдыхали посетители. Кстати, лошадка — самый надежный транспорт в горах. Иначе лесник никуда не успеет.
Случается, по нескольку месяцев живут лесники в юртах, исполняя обязанности и егеря, и зоолога, и ботаника. Каждый знает свой участок, как дом родной. Ну кто, скажем, выступит лучшим экскурсоводом по Еттикичувсаю? Только Тиляк Киржигитов. Он — потомственный лесник. Ни в чем не уступит ему Данабай Ташмурадов.
Обычно молчаливые, застенчивые, лесники буквально преображаются, когда начинают вспоминать у костра, за чаем удивительные истории о лесе, зверях, птице, рыбе.
* * *
Необычно дождливая весна разбудила в горах родники, высохшие еще лет 10-15 назад. Зазвенели серебряные ручейки. Вольготно стало в них маринке. Но и опасно. Местные ловкачи приноровились оглушать ее током. Немало гибнет царской рыбки. Егерям трудно уследить, но стараются, ходят по дворам, предупреждают.
— Хотели мы нынче завезти в наши саи форель, — говорит директор парка. — Но вовремя остановились, послушавшись доброго совета. Эта рыба действительно очень ценная, но не терпит соседства — уничтожит маринку в считанные дни, а там, возможно, и сама исчезнет, если вода перестанет быть холодной и чистой.
Не перевелись в горах и звери. Медведь и кабан, волк и шакал, горный козел и дикобраз, лиса и заяц, снежный барс и… як. Сейчас яков не видно. Но лет пять назад лесники заметили 13 особей. Кто знает, возможно, и у нас приживутся. Условия для них самые подходящие. И птица всякая водится. Одних орлов 10-15 видов. Еще кеклики, улары, утки и гуси.
Не было бы всего этого, не будь у нашего края статуса Народного парка. Люди прекрасно понимают, что этот уникальный уголок природы следует оберегать и для себя, и для будущих поколений. Не зря Зааминские горы называют второй Швейцарией.
Записал
Николай Барашкин.
Соб.корр. «Правды Востока».
г. Джизак.
