Архивы с метками: Максуд Абдурахимов

Меткое слово занимает особое место в узбекском языке. Много образных выражений — сравнений и присказок, речений и присловий, поговорок и пословиц постоянно бытует в узбекской речи, украшая ее и делая гибкой, сочной, выразительной. Они тем и дороги, что в них самобытная живопись, национальные приемы мышления и свой сокровенный глубокий смысл.
Об этом говорили мы, трое приверженцев восточной поэзии и устного народного творчества, трое сослуживцев по Институту языка и литературы, побывав в доме-музее Гафура Гуляма. Возможно, настроило нас на эту тему емкое и содержательное высказывание замечательного народного поэта Узбекистана: «Устное творчество нашего народа, переливающееся всеми цветами солнца, каждой гранью, настолько богато и многокрасочно, что не всякому дано постигнуть его сразу».

Был погожий ясный день и мы сидели в небольшом открытом кафе на берегу канала Бурджар, протекающего через Бешагачскую площадь. Когда один из моих друзей посетовал на тщетность своих усилий, сидящий напротив него знаток фольклора Аскарали, в утешение ему, улыбаясь, произнес известную узбекскую пословицу: «Сделай добро — и в реку брось: пусть об этом только рыбы узнают, а рыбы не узнают — пусть творец (Бог) узнает». В этой, казалось бы, бесхитростной пословице была, несомненно, заключена великолепная, тотчас не обнаруживаемая скрытая мысль: делай добро, благое дело всегда бескорыстно, никогда не жди скорейшей отдачи и благодарности.
Да, думал я, произведения узбекского фольклора проникнуты твердой верой в добро и справедливость, насыщены неистощимым духом оптимизма. Вспомнились и другие узбекские народные изречения, которые некоторым образом дополняют упомянутую пословицу: «Сделай добро реке — в пустыне его найдешь», «Золото на земле лежать не будет, доброе дело на дороге не останется» (то есть доброе дело без вознаграждения не останется). С другой стороны, в этой мудрой пословице отчетливо просматривается завидная особенность менталитета узбекского народа — это скромность. Возвеличивание этой черты, а также почитание отцов и дедов на Востоке, пожалуй, относятся к высшим достижениям человеческой мудрости…
А тем временем разговор подхватил знаток классической поэзии Музаффар. «Характерно, что в бесчисленных афоризмах великого поэта и мыслителя Алишера Навои, — сказал он, — прослеживается влияние устной народной литературы, и в то же время чеканные изречения поэта перешли в народную речь. Вот как великий Алишер Навои, истинно национальный узбекский поэт, отзывается о благородной человеческой черте — скромности»:
Кто доблестью примерной знаменит
О тысяче щедрот своих смолчит.
* * *
Когда творят хорошие дела,
Нужна ли им пустая похвала?
* * *
Почет и честь — не в знатности и званье,
А в скромности и честном воспитанье.
Конечно, было что внести в разговор и мне, с давних пор увлекающемуся узбекским афористическим жанром. Меня особенно восхищало в узбекских пословицах то, что они воспевают идеал доброты и прекрасного и тем самым служат усовершенствованию мира, преобразованию человеческих нравов. Как мудро это сказано: «Человек велик своей человечностью», «Красота человека — совестливость», «Не колючкой к ноге прицепляйся, а цветком на груди быть старайся», «Сердце человека — ярче солнца».
Но больше всего мне нравится одна старинная узбекская пословица, в которой заложен поистине сокровенный поучительный смысл: «Аяз, не забывай свои прошлые дни, не дай пропасть (засохнуть) своим старым чарыкам (чарык — это обувь из сыромятной кожи, которую носили бедняки).
Здесь мы сталкиваемся с таким явлением, что пословицы весьма разнородны и один из видов этих кратких словесных произведений примыкает непосредственно к притче (басне), и это ни что иное, как сокращенный ее вариант. Происхождение этой пословицы таково. Пастух Аяз благодаря своему уму и находчивости возвышается до чина ханского визиря. И сказывают, чтобы не возгордиться и не забыть тяжелые дни во время пастушества, он повесил старые чарыки над дверью своей палаты — прямо перед глазами. И каждый раз, когда его взгляд падал на них, он говорил себе: «Аяз, не забывай прошлые дни, не дай засохнуть своим старым чарыкам!» И таким образом, мы видим здесь такую закономерность, что притча может быть сжата до краткого изречения.
То есть в данном случае произошла трансформация жанров. Сокровенный смысл этого народного изречения для меня был настолько впечатляющим, что мне захотелось трансформировать его в стихотворную миниатюру: ведь данная пословица и в самом деле заключала в себе мысль широкого обобщения и яркой характерности. И я, с позволения своих коллег — ученых друзей, представил им на суд следующие строки:
Есть одно преданье у людей Востока,
Пастуха Аяза чтут они высоко…
О том с любовью гордой говорится,
Как некогда пастух сумел добиться
Благодаря уму поста визиря
В стране той, где дехкане жили сиро.
Решил он справедливым быть к народу,
Не зазнаваться пред бедняцким родом.
Аяз повесил на почетном месте
Пастушеский наряд свой. И по чести
Вершил он суд. Решал дела людские,
Себе же повторял слова такие:
«И, став владыкой, обладая властью,
Будь справедлив. Дари несчастным — счастье.
Коль даже вознесешься падишахом,
Пред горемыкой будь ты вровень с прахом!..
… Молодая ива, свесившаяся над водой, пристально глядела в воду. Обмелевший Бурджар временами высвечивал на дне большие отполированные валуны. И мы, трое приверженцев редкостной старины, тихо радовались своей прекрасной родной земле с ее мирным небом, сохранившейся богатой культуре звучащего слова, щедро питающей наши сердца и души своими благотворными истоками.
Максуд Абдурахимов.
Кандидат филологических наук.

В глубинах народной памяти, в старинных летописях и археологических реалиях древности эта благословенная земля отождествляется с представлениями о блестящей культуре Маргианы, Согда, Бактрии, Кушанского царства, в которых дивным образом переплелись элементы эллинизма, персидской и индийской цивилизаций. Здесь же в очень отдаленные времена была родина зороастризма.
…Средневековый историк Абуль Хасан Нишабури, низко склонившись над своим писанием, старался правдиво передать сказания былого.
«Жители Бухары, — свидетельствовал Абуль Хасан Нишабури, — в древности были идолопоклонниками, и тогда вошла в обыкновение торговля идолами. Царь по имени Мох повелел, чтобы все плотники и ваятели целый год выделывали идолов и в назначенный для торга день доставляли их на базар и продавали. Царь выходил на базар и садился на трон на том месте, где теперь находится мечеть Моха, чтобы поощрять людей к покупке идолов.
Впоследствии на этом месте было капище огнепоклонников. В дни, назначенные для торгов, люди собирались сюда, все входили в капище и поклонялись огню…»
Ученый муж Абуль Хасан Нишабури далее писал о храме семи священных огней в Самарканде и о других культах, исповедовавшихся в областях Средней Азии. Затем, отложив в сторону перо, вновь и вновь перечитывал ветхие письменные источники и переносился мыслями в то далекое прошлое, которое называют временами неведения. Однако воображение средневекового историка Абуль Хасана Нишабури в этот миг рисовало перед ним иную, более волнующую его ум картину.
Недолго длился временный расцвет зороастризма, и к концу эпохи Сасанидов он был окончательно повержен. Огнепоклонники должны были искать убежища в других странах, и одна их волна устремилась в Индию, может, потому, что когда-то иранцы и древние индусы составляли один народ.
…Многолюдное племя огнепоклонников перебиралось на новые места. На всем пространстве предгорных степей, которое можно было окинуть взглядом, бесконечным потоком двигалась толпа. Ослы и волы шли, нагруженные огромными котлами, войлочными палатками и разноцветными коврами. Старики, старухи, которые были не в силах ходить, привязаны поверх домашней утвари, а дети посажены в мешки и подвешены к седлам. Грудных детей матери несли за плечами. То и дело проносились всадники. Другие — верхом на верблюдах, погоняли их короткими загнутыми палками и вели на поводу своих благородных коней. Так день за днем шли измученные люди. Вечерами после долгого перехода они разбивали шатры, перекусывали запасенной едой, а затем собирались к шатру главного жреца послушать его у священного огня. Больше всего им нравилось одно предание, которое называлось «Заратушт-намэ».
…Вещие сны предсказали матери Заратушта несравненное величие сына. После рождения он не плакал, как другие дети, а смеялся, и смех его наполнял небесным сиянием жилище родителей. Злые волшебники узнали в Заратуште своего врага, который должен покончить с их властью, властью последователей ложного культа демонов, и стремились погубить его. После неудачной попытки злого волшебника Тур-и-Братокреша убить ребенка Заратушта спасается чудесным образом. Тогда демонопоклонники-волшебники бросают младенца на дорогу, по которой стадо коров ходит на водопой. Но по повелению божества над Заратуштом остановилась корова и охраняла его от копыт животных. Злые волшебники придумали более коварную казнь — посадили младенца в волчью нору среди убитых волчат. Но когда старый волк бросился на Заратушту, чтобы растерзать его, то по воле высочайшего божества челюсти его сомкнулись и младенец остался цел…
В семилетнем возрасте Заратушта обладал уже высокой мудростью; он один во всем народе не боялся козней волшебников и изобличил их главаря в обмане, когда тот под видом лекарства хотел дать мальчику заколдованный смертельный напиток. Ужаснувшись от грозящего им вечного наказания и от исходившего от Заратушты божественного сияния, волшебник и вся его семья в одночасье умерли.
В пятнадцать лет Заратушту прославляли за его милосердие к бедным и несчастным. В тридцать лет он отправляется в Иран проповедовать новое учение. Чудесным образом он переходит со своими спутниками через реку и достигает границ Ирана. Здесь во сне ему возвещено было о победоносном распространении его учения. Небесный дух Баман явился к нему и проводил в мир небожителей к престолу Армазды. Здесь в виде ответов на заданные вопросы Заратушта получил от божества откровения закона. В аду злой дух Ариман, искушая его, предложил ему все сокровища мира за отречение от нового учения. Демоны и волшебники напали на Заратушту, но обратились в бегство перед святостью слов «Авесты» и скрылись в недрах земли.
Заратушта после этого явился в Балх ко двору царя Виштаспа, объявил себя провозвестником новой веры и преподнес ему святую книгу. Молодой царь, не доверяя Заратуште, обратился за советом к ученым (демонам, принявшим новый образ). Ученые пытались опровергнуть учение Заратушты и его книгу, но он с честью вышел победителем из испытаний.
Враги организовали против Заратушты заговор, принесли в его дом целый ряд нечистых вещей, как например, кровь, волосы, части трупов людей и животных. Одно прикосновение к ним считалось смертным грехом. Потом, сделав обыск в доме Заратушта, обвинили его в безбожии, а «Авесту» — выдумкой дьявола.
Заратушту сажают в темницу, где он томится голодом.
В это время царский конюший, осматривая конюшни, нашел любимого царского коня, лежащего с прижатыми к животу ногами. Царь обратился к своим ученым за помощью, но никто не был в состоянии исцелить коня. Вылечить коня решил Заратушта с условием, что после этого царь и весь двор признают его и употребят свою власть на пользу учения «Авесты». Царь согласился. Заратушта чудесным образом излечил коня, и все убедились в божественной миссии Заратушты. Враги его наказаны. Заратушта излагает царю закон Армазда, и новая вера стала быстро распространяться по свету.
…Историк-летописец средневековья Абуль Хасан Нишабури ясно представлял себе и понимал, что легенда окружила жизнь Заратушта густой сетью чудесных событий, распутать которую нет возможности. Действительно, как это часто бывает с личностями, принявшими мифический облик, о Заратуште существует множество самых удивительных народных повествований. Но вместе с тем, если в какой-то мере все же удастся расшифровать эти поэтические легенды, то лицом к лицу окажемся перед вечными законами жизни и тайнами человеческого бытия. Ведь не случайно предания и легенды называют осколками старой правды — в них есть попытки объяснения реальных фактов.
Заканчивая свой каждодневный усердный труд, средневековый историк Абуль Хасан Нишабури не забыл дать сведения и о дальнейшей судьбе откочевавших огнепоклонников: «Ормуз был первым этапом их переселения в Индию. В 717 году они прибыли в небольшой городок Санджана, в 90 фарсангах к северу от Бомбея. Сюда они принесли с собою остатки литературы, сохраненной благочестием Сасанидов, и здесь они восстановили священный огонь, «семена» которого они принесли с собой, по их словам, из Персии, и стали известны как парсы…».
Три шнурка священного пояса парса напоминают ему об основе авестийской религиозной морали: «Добрые мысли, добрые слова и добрые дела». Унесенные некогда в стародавние седые времена с родных земель вместе с огнем неугасимой веры, истинные толкователи Заратушты утверждают, что первичное учение их учителя отражало глубоко древнюю целительную и высокую мудрость.
Старинные предания утверждают, что Заратушта погиб в возрасте 77 лет от руки злого волшебника Тур-и-Братокреша, того самого, который хотел извести его еще в детстве. Поразительно, что в этой смерти Заратушты явственно отразился главный принцип его учения — дуализм, то есть борьба между светом-добром и тьмой-злом.
Максуд Абдурахимов.
Канидидат филологических наук.

Слово «экономика» переводится с древнегреческого как «искусство ведения домашнего хозяйства». Сегодня мы вступили в новую, как бы не привычную для нас жизнь и проходим испытание на прочность — способность выжить в условиях рыночной экономики. Однако человечество всегда жило по ее законам, и процесс постижения ее тайн начинался еще с глубокой древности — с тех самых времен, от которых берут начало истоки народного творчества.
В старинном узбекском хикояте (рассказе) говорится: однажды молодой принц решил отправиться в путешествие. Перед дорогой он обратился к своему духовному наставнику со словами: «Скажите, учитель, на что мне следует обращать внимание во время путешествия, чтобы получше узнать неведомые земли и населяющие их народы?» На что наставник ответил: «В какую бы страну или часть света ты ни отправился, постарайся узнать три вещи: прежде всего про тамошний мазар (кладбище), затем про базар, а потом про обычаи и уклад жизни людей тех краев».
Что подразумевал мудрый наставник? Безусловно, наши предки считали пробуждение в человеке духовности главным нравственным критерием, и эта нравственная оценка человека, выработанная узбекским народом за свою многовековую историю, во многом способствует раскрытию понятия «восточный менталитет».
То, над чем веками билась человеческая мысль, со временем стало азбучной истиной: производство материальных благ, рынок, экономика — это основа жизни, фундамент человеческого общества. И лишь на этой основе могут существовать политика, религия, наука, искусство. Недаром по этому поводу сложена такая узбекская народная пословица: «И отец твой — это базар, и матушка твоя — это базар».
И в самом деле, рынок любого подчинит своей воле, своим законам и расставит свои цены. Рынок определяет твою жизнь, твое благополучие, твое процветание. «Я мир сравнил бы с красочным базаром», — философски замечает в одном из своих стихотворений замечательный узбекский поэт Абдулла Арипов.
В древнем узбекском эпосе «Алпомыш», содержащем яркие самобытные картины патриархальной народной жизни, дается описание восточного базара, и оно не может не восхищать нашего современника чертами благородной простоты, спокойного величия, искренней человечности: «В вилайете Тайчи-хана, в уделе калмаков был один небольшой базар — Янги-базаром назывался. У падишаха калмаков была дочь по имени Тавка. Тавке-аим было поручено управление Янги-базаром. Как-то велела Тавка-аим собраться своим сорока девушкам и такое им слово сказала:
«Не задерживаясь, на Янги-базар идите.
Проверьте у кустарей их весы,
Гири их проверьте — правильны ли они,
Девушки милые, все туда идите…»
И вот канизы-служанки облачились в воинское платье, в руки взяли жезлы разукрашенные — эмблемы ханского чиновника (чтобы они тем самым могли исполнить данное им поручение).
«К базару приходят, когда в разгаре торг,
Обходят девушки торговые ряды.
Вначале проверяют краснорядцев они.
Проходят дальше, где выставлена пестрядь.
Ту пестрядину они аршином обмеряют.
Если не по мерке, купцам страху нагоняют.
И вот так они за торговлей следят.
Пройдя оттуда, к мясникам идут.
Гири на весах девушки выверяют.
Если гиря легче, хозяина укоряют…
Делают опрос о ценах на базаре.
Люди вокруг им на это отвечают.
Если нажива невелика, то ее допускают.
Если же барыш намного превышает.
Узнав о том, торговцев обвиняют…»
Бесспорно, что еще в самые далекие седые времена существовали и развивались в своей естественной эволюции товарные отношения. Люди уже тогда ломали голову, как получить прибыль. Примечательно, что эти отношения запечатлелись в узбекском фольклоре часто в форме народной шутки, и это еще раз подтверждает общеизвестную истину — отличительной чертой мудрости является веселое восприятие жизни. Вот послушайте на этот счет такую притчу:
«Думал, думал незадачливый Афанди, как ему разбогатеть, и надумал продавать айран — напиток из кислого молока, разбавленного водой. Весь день он бойко торговал, в жаркий день всем хотелось утолить жажду прохладным айраном. К концу дня Афанди подсчитал выручку и остался доволен. И решил он пять таньга — свой первоначальный капитал, затраченный на покупку кислого молока, — спрятать подальше, в укромном месте своего старого халата.
Возвращаясь в хорошем расположении духа и переходя ветхий мост, Афанди неожиданно оступился и угодил в воду. Вся его дневная выручка уплыла, а при нем остались только надежно припрятанные пять таньга, с которых он начал свое «дело».
Расстроенный от неудачи Афанди, выкарабкавшись на берег, многозначительно сказал:
— Что с водой пришло — в воду и ушло, и остались при мне мои прежние пять таньга».
Вот так Ходжа Насреддин Афанди, хоть и старался изо всех сил наладить свой бизнес, а все же капиталов он, увы, не нажил, не разбогател, зато стал всеобщим посмешищем. И пошла гулять по махалле и по всей округе эта присказка: «Что с водой пришло — в воду и ушло…» На языке экономистов это называется «торговля с самим с собой».
Да, при стародавнем рынке уже были зачатки нынешних экономических терминов и понятий. Вот, к примеру, возьмем еще такой современный термин, как альтернативная цена. В узбекском фольклоре она раскрывается с совершенно неожиданной стороны, и весьма метко, и запоминающе и остроумно:
«Ах, какой большой скандал, ах мошну я потерял.
Была червонцами полна, теперь не знаю, где она.
Ах, какой большой скандал, весь базар я обыскал.
Ах, как горько! Помогите! А отыщется — верните…
— Жуй, — сказал мне дед Амир, — горький перец-калампир,
И покажется тогда чепухой твоя беда!»
Всем известно, что для Востока изначально было традиционным уважение к труду. Посмотрите, какие чудеса он творит в жизни человека, и об этом с поразительной ясностью сказано нижеследующей узабекской народной пословицей:
Я весь день пахал-пахал,
И лишь ночью отдыхал,
И овечий мой треух
Соболиным стал.
В глубине веков зародилась цивилизация Центральной Азии. Воспитание в человеке лучших и добрых чувств было главным в традициях Востока и нравственно-этической ценностью узбекского народа. Великий мыслитель Абу Али ибн Сино писал, что у души благородной есть четыре признака, которые ее возвышают. Это ее щедрость, нравственная опора, сила духа и гордость.
Максуд Абдурахимов.
Кандидат филологических наук.

По символике двенадцатилетней цикличности у восточных народов этот год — Черной Водяной Лошади. Пересматриваю различные архивы — мифы, легенды и предания Великого шелкового пути, записанные нашей фольклорной экспедицией. Их много, и все они хранят дивные отголоски старины, художественные образы памяти народа о прошлом. Но особенно среди них выделяется одна легенда, волнующая воображение.
Однажды пророк Сулейман, пролетая над долинами Хорезма и вглядываясь в бескрайние песчаные барханы, неожиданно заметил у голубого прозрачного источника диковинных коней, мирно пасущихся вдоль зеленого бережка. Сулейман-пайгамбар, залюбовавшись чудесными золотогривыми скакунами, повелел двум своим дэвам — демоническим существам — поймать их и доставить во дворец. Однако могучие дэвы после тщетных попыток вернулись к своему всемогущему повелителю ни с чем. Диковинные кони, что паслись у голубого источника, оказались крылатыми, при виде опускавшихся с небес великанов-дэвов они мгновенно взлетели с лужайки и скрылись за белыми облаками.

Сулейман-пайгамбар взглянул с огорчением на понурых дэвов. Великолепные кони настолько запали в душу, что он потерял покой и денно и нощно думал только о них. Надо сказать, что в окружении пророка Сулеймана был один намного умнее и сметливее остальных дэв по имени Кавс. Сулейман-пайгамбар как-то позвал к себе мудрого Кавса и спросил его совета. Дэв Кавс сразу понял, что волшебных коней надо обязательно поймать. Сложив руки со смиренной почтительностью, он молвил:
— О властелин Вселенной и благодетель мира, такое дело по плечу разве что дэву Самандуну. Он с любым делом справится.
Сулейман-пайгамбар призадумался, между ним и дэвом Самандуном с давних пор отношения были испорчены. Дэв Самандун, уверовавший в свою колдовскую силу, не повиновался даже самому пророку Сулейману. И помышлял при удобном случае овладеть престолом святого пайгамбара. Покрытый густой шерстью, с острыми клыками и рогом на голове, чудовищный, сотрясающий горы, дэв Самандун обитал на дне моря и выманить его на свет божий было не так-то просто. По совету мудрого Кавса повсюду затрубили трубы, забили барабаны, и глашатаи громко кричали:
— Эй-эй, имеющие уши, да не говорят, что не слышали! Царь царей, повелитель мира пророк Сулейман умер — и дэвы высвободились!..
Эта весть дошла до ушей Самандуна. Разве не он так нетерпеливо ожидал такого момента, и вот представился подходящий случай. Дэв Самандун решил им воспользоваться и, выйдя из морских волн на берег, направился к царским чертогам Сулеймана. Между тем многочисленные слуги-дэвы пайгамбара поджидали морского дэва-дьявола на его пути. Как только у крепостных стен появилась исполинская фигура Самандуна, орда дэвов Сулеймана набросилась на него. Связав руки и заковав в цепи могучего пленника, дэвы привели его к своему повелителю. Пророк Сулейман, властно взглянув на Самандуна, произнес:
— У прозрачного голубого источника, среди барханов появляются златогривые крылатые кони. Если поймаешь и приведешь их в мой дворец, то я помилую тебя.
Самандун, отыскав в пустыне прозрачный голубой источник, служивший для крылатых коней местом водопоя, налил туда вино из нескольких кувшинов. Вскоре появились летучие кони, чтобы утолить жажду. Хмельная влага расслабила коней, глаза их помутнели, ноги стали подкашиваться. Наблюдавший за этим Самандун дал знак дэвам и джинам схватить златогривых. Кони, устремившиеся, было, в небо, не смогли взлететь. Коварный дэв Самандун без труда изловил диковинных скакунов и привел во дворец.
Говорят, Сулейман-пайгамбар повелел слугам отрезать ажурные крылья чудесных коней, чтобы они не смогли опять улететь. И еще говорят, что эти великолепные кони стали красой и гордостью царских конюшен, а на месте источника, где они были пойманы, дэвы построили большой город, который назвали Хазарасп, то есть «Тысяча лошадей», в честь звонко-скачущих златогривых диковинных коней.
Так гласит легенда. Однако многие ученые связывают название города Хазараспа, основанного по историческим данным в IV-III вв. до нашей эры, с этносом древних кочевых племен хозар, живших некогда в Средней Азии.
Астрологи утверждают: нам повезло родиться, когда человечество переживает переход из зодиакальной эпохи Рыб в эпоху Водолея. Повезло потому, что подобные переходы происходят один раз в 2000 лет, и они приносят с собой коренные преобразования. В этот своеобразный Час истины выявляется, либо человечество погрузится в хаос от катаклизмов, либо оно выберет путь духовного очищения, выйдет на новый, невиданный до сих пор уровень своего развития. Человеку в такой ситуации очень трудно сориентироваться — каждый день приносит с собой какие-то изменения. В этом, пожалуй, и заключается смысл испытания человека: или он сумеет отличить истинные ценности от мнимых, или же он не устоит перед сиюминутными соблазнами.
Известна мысль о том, что изучение мудрости возвышает и делает нас сильными и великодушными. Алишер Навои называл мудрое изречение, афоризм жемчугом слова. По свидетельству современников, Алишер Навои слыл страстным поклонником шатранджа — прообраза шахмат. Да, Навои был человеком многогранного дарования — поэт, музыкант, знаток живописи и художественных ремесел. Но главная его заслуга — гуманность, человечность в общественной деятельности, в отношении к людям. И об этом можно судить, к примеру, из зашифрованного в головоломке мудрого его назидания. В этом шахматном (восточном) этюде все квадраты со словами надо пройти ходом шахматного коня, причем только по одному разу. Отгадав нарисованную внизу игру-задачу, можно прочесть ценное наставление бобокалона — великого Алишера Навои.
Итак, ищите, находите и внемлите. Воспоминания о великом Навои хранят в себе следы минувших эпох. Тем сильнее звучит правдивый голос поэта из отошедших в вечность времен, ибо мудрость всегда современна — во все светлые и смутные века.
«Носи в ушах, как серьги, перлы мудрых слов,
Не ценятся ракушки, коль нет в них жемчугов».
А еще нам в этом обещает помочь Лошадь: ведь она мудра, талантлива, благородна. При этом не будем забывать о том, что этот год находится, по вычислению астрологов, под опасным светом Луны и непредсказуемого Урана, под знаком эры Водолея.
Год Черной Водяной Лошади будет динамичным, деятельным, а афоризмы и изречения выдающихся мыслителей как нельзя лучше соответствуют стремительному духу нашего времени. Изучая доставшееся от предков духовное наследие, человек обретает силу, становится зорче и мудрее, т.е. жемчуг древних истин прекрасно вписывается в современность.
Светом истинной мудрости, светом гуманности и добра будут заполнены наши восточные шахматные этюды, решаемые ходом шахматного коня на поле чудесного разума мудрецов Востока. Тайнопись жемчужного коня откроет вам вечные истины — и это будет, мы надеемся, Часом истины.
Максуд Абдурахимов.
Кандидат филологических наук.