Всякий раз, проходя вдоль этого многоэтажного жилого дома, с доброй завистью замечаю, что все подъезды плотно закрыты добротными железными дверями с встроенными переговорными устройствами — домофонами. На крыше дома с десяток параболических антенн спутникового телевидения мирно несут свою службу. Дом — самый обыкновенный, живут в нем такие же, как и все мы, граждане, много пенсионеров, детей. Но лет десять назад они приняли решение: «Коль скоро все квартиры приватизированы и принадлежат нам, то нам самим и следует наводить порядок в доме и обеспечивать сохранность сооружений, от которых зависят удобства нашего проживания». Собрали деньги, установили металлические двери, домофоны, закрыли все доступы в подвал, на крышу, договорились о том, что каждый из жильцов будет добровольно соблюдать правила эксплуатации общих участков сетей отопления, водоснабжения, электричества, телевидения и связи.
Спрашиваю вышедшую из подъезда пожилую женщину, сразу же захлопнувшую за собою входную дверь:
— Были на вашей памяти случаи хищения или порчи телефонных кабелей в подъездах, подвалах, установленных на крыше телевизионных антенн?
— Никогда! Нас это не коснулось. А у других, знаю, воруют.
А я вспомнил свой дом. Только в одном из восьми подъездов действует домофон, в остальных они давно раскурочены. Двери подъездов открыты днем и ночью, проемы в подвал не оборудованы металлическими решетками, вход на крышу зачастую тоже бесконтрольный. Вот и воруют облучатели с «тарелок» антенн спутникового телевидения. В полной беззащитности телефонные кабели, распределительные коробочки-плинты. А это — возможность жуликам незаконно подключиться к нашим телефонным парам и вести переговоры хоть со всем миром. За наш счет…
— Давайте закроем все двери, как в других домах, — предлагаю соседям.
— Это должен был сделать жэк, а теперь пусть об этом заботится товарищество. Это их обязанность. А сохранность обязана обеспечить милиция.
Примерно так заканчиваются все беседы. А страдать приходится нам же самим. Все больше стало случаев варварского хищения телефонных кабелей, вырезают их кусками по 30-50 метров. Подвергаются разрушениям магистральные и распределительные линии связи емкостью кабелей по 10-20-50 и даже 100-500 пар. Надолго выводятся из строя тысячи телефонов, в основном квартирных.
На столичной телефонной сети за истекшие четыре месяца произошло 76 случаев вандализма на 108 телефонных кабелях. Это в три раза больше, чем за тот же период минувшего года. На предприятии «Тошкент шахар телефон тармоги» всерьез обеспокоены этой ситуацией. Связисты и сами принимают меры. Магистральные кабели, питающие основные направления, и на межстанционных соединениях поставлены под избыточное воздушное давление, на большинстве распределительных сетей, особенно в местах, слабо защищенных, установлена специальная электросигнализация, организовано дежурство охранных и аварийно-восстановительных бригад на всех узловых АТС. Уличные железные шкафы оборудованы дополнительными запорными устройствами, люки смотровых колодцев подземной канализации завариваются электросваркой. Эти дополнительные меры не предусмотрены нормами технической эксплуатации, на их применение предприятие вынуждено расходовать большие средства и материальные ресурсы, отвлекать квалифицированный персонал от основной работы и направлять на устранение ЧП.
Своими силами связисты изловили в районе сооружения АТС-96 подозреваемого. А милиции пока похвалиться нечем.
Не ведут еще достаточной работы по обеспечению сохранности сооружений связи, не пресекают случаи воровства и разрушений кабельных магистралей районные хокимияты, махаллинские комитеты, товарищества собственников жилья. Жилищный кодекс Республики Узбекистан четко определяет: «Собственникам жилых помещений в многоквартирном жилом доме принадлежат на праве долевой собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры, обслуживающие более одной квартиры (объекты общего пользования)».
ГУКС ФСК Ташжилинвестстрой еще в 1997 году подтвердил, что «подъездные щиты (шкафы), в которых расположены коммутационные устройства электрических и слаботочных внутридомовых сетей, передаются на баланс жилищно-эксплуатационных организаций и являются принадлежностью жилого дома».
Большинство случаев хищений и порчи кабелей происходит в ночное время, на открытых для доступа посторонних чердаках и в подвалах домов. Об этом связисты постоянно информируют местные органы власти, настаивают на принятии мер. Но дальше разговоров дело не идет. А страдают абоненты. И предприятие. За четыре месяца прямой материальный ущерб от хищения кабелей составил свыше 11 миллионов сумов, около шести тысяч часов у абонентов не работали телефоны.
На восстановление разрушенной связи затрачено в три раза больше средств, чем стоимость украденных кабелей. Израсходовано на восстановление 5,5 километра кабеля различной емкости. Его купили, проложили вместо похищенного, соединили, заварили-запаяли. А потом в некоторых местах… хищения повторились.
— Сделайте перерасчет по абонентской оплате и верните нам деньги, ведь телефоны не работали, — требуют абоненты. Предприятие удовлетворяет их претензии. За четыре месяца сделан перерасчет в пользу абонентов, и предприятия понесли убытков на 200 тысяч сумов. Да еще и налоги на них начислены.
Неужели невдомек абонентам, что воруют там, где плохо лежит. Связисты — не охранники и не сторожа. У милиции, очевидно, есть более важные проблемы, хотя она должна заняться выявлением каналов сбыта ворованного кабеля, пресечением почти открытой скупки и сдачи его на переплавку. В Ташкенте немало производств, где это могут делать, почему бы не поинтересоваться сыщикам, откуда там кабель?
Но профессионалов не учат. Они сами должны знать, что и как надо делать. А в махаллинских комитетах, товариществах, может быть, соберутся с мыслями и силами, да займутся этой проблемой?
… На днях товарищество проведет собрание жильцов нашего дома, обсудим, как сделать «нашу крепость» недоступной для новоявленных «геростратов».
И все из-за телефона, который надо защитить.
Анатолий Кудинов.
