На территории Центральной Азии сегодня пять независимых государств, которые стремятся достойно войти в мировое сообщество и явить себя этому сообществу с лучшей стороны. Еще вчера эти государства были союзными республиками в одной большой, но не очень счастливой стране. У народов, эти государства населяющих, общие исторические, а часто и этнические корни и, что наиболее важно, единая вера. У этих народов одно общее бесценное богатство — вода.
Реки Амударья, Сырдарья, рожденные на поднебесной высоте в горах Кыргызстана и Таджикистана, сбегают на равнины Узбекистана, Туркменистана и Казахстана и по пути к своему морю разбираются на орошение. Эти реки нас поят и кормят. Ибо без их воды наша земля потеряет свое плодородие.
Между народами-соседями часто возникают вопросы и проблемы разной сложности и уровня. Вековой опыт учит, что всем становится лучше, когда вопросы эти решаются по-соседски, посредством скрупулезного учета взаимных интересов, взаимных компромиссов, так, чтобы любой третейский судья сказал: да, это наилучший вариант.
Здесь важно не только прийти к соглашению, но и научиться выполнять каждый его параграф. Выполнять и тогда, когда приходится отрывать от себя. Но оторвать от себя в пользу соседа — еще не значит понести убыток. Ибо в трудной ситуации и сосед поступит так же.
Вода между пятью центральноазиатскими государствами была поделена еще в советское время. Чтобы Узбекистан и Казахстан могли получать сырдарьинскую воду в нужных объемах и в нужные сроки, в Киргизии было построено Токтогульское водохранилище. Оно в десять раз больше Чарвакского, завораживающего ташкентцев своей панорамой. Водохранилище аккумулирует полугодовой сток Сырдарьи. Такова же роль Нурекского водохранилища — в Таджикистане и Туямуюнского в низовьях Амударьи — для Узбекистана и Турменистана. Именно они призваны восполнить дефицит воды, недоданной природой в маловодные годы.
Принципы вододеления, полученные в наследство пятью центральноазиатскими государствами от бывшей единой страны, вполне устраивают Узбекистан, Туркменистан и Казахстан и не вполне — Кыргызстан и Таджикистан. Здесь следует сказать, что Токтогульский и Нурекский гидроузлы — это еще и крупнейшие производители электроэнергии, и кыргызам, не имеющим своего органического топлива, выгодно большую часть электроэнергии вырабатывать в холодное время года, когда в ней максимальная потребность.
То есть в интересах Кыргызстана Токтогульское водохранилище должно максимально работать зимой. В наших интересах, чтобы оно работало летом. Похожая, но не столь прямая ситуация и с Нурекским гидроузлом, водохранилище которого вдвое меньше Токтогульского. Компромисс между кыргызскими и нашими интересами увидеть нетрудно. Если мы хотим получать токтогульскую воду в нужном количестве и в нужное нам время, мы должны полностью компенсировать соседу упущенную им выгоду поставками электроэнергии и природного газа зимой, покупкой излишков кыргызской электроэнергии летом.
Соответствующие соглашения, после тщательного взвешивания и учета интересов сторон, были выработаны и заключены. И был создан, более десяти лет назад, коллективный орган по практическому выполнению этих соглашений — Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия. Комиссия эта имеет под своим началом Амударьинскую и Сырдарьинскую бассейновые службы и научно-информационный (аналитический) центр и в целом со своей ролью справляется.
Но сегодня в благополучный по воде год, надо прямо сказать, что власти этой комиссии в предыдущий, чрезвычайно маловодный год не всегда хватало, чтобы ее указания по справедливому вододелению непреложно исполнялись. Власти на местах эти указания часто игнорировали. Не будем указывать пальцем на соседей. Сурхандарьинцы и кашкадарьинцы спокойно поливали, а кое-где и переполивали свои поля, когда Приаралье задыхалось от безводья. Подтверждалось старое, еще из прошлой жизни, правило: кто в голове арыка, тот с водой, кто в конце его, тот с ее остатком.
Нам надо учиться выполнять подписанные соглашения, и это касается не одной воды. Нам надо научиться сотрудничать в управлении водными ресурсами на всех уровнях — на уровне водопотребителей, на уровне оросительной системы, на уровне речного бассейна. Надо, чтобы это сотрудничество приобретало все более цивилизованные формы. Если, к примеру, идет информация об огромной зимней сработке воды кыргызами вопреки заключенному соглашению, то надо указать и на причину — недопоставку угля казахами, электроэнергии и газа нами, если это имеет место (свои обязательства, связанные с соглашениями по вододелению, наша страна выполняет предельно четко), и назвать фамилии должностных лиц, ответственных за эти нарушения. Соглашения по воде непосредственно касаются каждого из нас, и контролировать их выполнение мы должны начинать с себя.
Хотя и сосед наш в девяностые годы, мягко говоря, не всегда был корректен по отношению к нам. Представьте себе зимний паводок на Сырдарье и ее летнее обмеление, и вам станут понятны слова первого заместителя министра сельского и водного хозяйства Республики Узбекистан А. Джалалова.
— После распада союзного государства в подходах вновь образованных суверенных государств к проблеме межгосударственного водораспределения и водопользования начали проявляться тенденции, противоречащие логике и постулатам международного права. Свой отпечаток накладывала и жесткая реальность рыночной экономики, вынуждающая к действиям, позволяющим хоть на какое-то время продержаться, выжить в хаосе переходного периода.
Излишне говорить, что решение вопросов межгосударственных водных отношений в столь сложном регионе, каким является бассейн Аральского моря, требует сегодня от всех участников, в певую очередь от руководителей, взвешенного подхода, высокого профессионализма, максимума сдержанности.
И еще:
— Основополагающими, на взгляд нашей страны, для осуществления межгосударственного управления водными ресурсами бассейна Аральского моря являются согласованные со всеми бывшими союзными республиками еще до приобретения ими статуса независимых государств бассейновые схемы комплексного использования и охраны водных ресурсов и соглашение 1992 года между пятью центральноазиатскими государствами о сотрудничестве в сфере совместного управления водными ресурсами межгосударственных источников.
Сотрудничество в сфере совместного управления водными ресурсами — это процесс живой, наполненный конкретным содержанием. Будущее сулит нам лишь увеличение нагрузок на наши водные источники. При росте населения и орошаемой пашни другого нам просто не дано. Наше сотрудничество не должно замыкаться на проблемах сегодняшнего дня, оно должно углубляться, ему нужна перспектива. Водохозяйственное строительство — прекрасное для этого поле.
Пора возобновить строительство Рогунского гидроузла. Уроки рогунской трагедии должны быть внимательно изучены. Котлован строящегося гидроузла был затоплен, когда велась подготовка к пуску первого агрегата. В случившемся в равной степени виноваты стихия природная (селевой поток запрудил выходной портал строительного туннеля) и стихия социальная (внутритаджикский конфликт лишил стройку специалистов). Если бы удалось профинансировать завершение строительства Рогунской ГЭС нашей стране и Туркменистану, а не только международным корпорациям, нам была бы от этого большая польза.
Почти полвека назад ташкентские гидротехники наметили контуры Даштиджумской ГЭС на Пяндже — мощностью более четырех миллионов киловатт, с плотиной высотой более четырехсот метров. Ее строительство с помощью мирового сообщества создало бы первую крупную регулирующую емкость на Пяндже. Не построены многие станции Нарынского энергетического каскада. Конечно, строить гидравлические станции долго и хлопотно. Но и выгодно: энергия, вырабатываемая ими, во много раз дешевле энергии тепловых станций.
И вот специалисты ставят в повестку дня вопрос о создании центральноазиатского водноэнергетического консорциума, который поначалу взял бы на себя материальное обеспечение межгосударственных соглашений о совместном управлении водными ресурсами, а в будущем — возведение крупных гидроэнергетических объектов, реконструкцию и техническое перевооружение ирригационных и мелиоративных систем. Возможно, этот консорциум скажет свое слово и в реанимации водного проекта Сибирь — Средняя Азия.
Значительная часть орошаемой пашни у нас засолена и нуждается в восстановлении плодородия. Подходит время реконструировать и многие объекты водного хозяйства. В девяностые годы мы закрыли немало метеорологических станций, и что-то на этом сэкономили. Но, оказывается, и потеряли. Потеряли в точности информации о погоде, в точности прогноза водности рек. В свое время я любил ходить пешком из Бурчмуллы в Ангрен и всегда посещал метеостанцию «Кызылча» на Ангренском плато на высоте 2103 метра. В последний раз я прошел этим маршрутом пять лет назад и увидел на месте метеостанции один бетонный фундамент.
На поддержание в порядке и техническое перевооружение объектов водного хозяйства нужны средства, и не маленькие. Становление рыночной экономики в нашем крае болезненней всего сказалось на состоянии промышленности. Промышленность, некогда вносившая основной вклад в валовой продукт страны, отошла на второй план, уступив первое место земле-кормилице. Мы стали жить в основном от земли и, мне кажется, плохо себе представляем, как нам поставить на ноги и развивать свою промышленность, не маленькую по любым меркам. Так, электроэнергии на душу населения Узбекистан производит немного больше, чем Турция.
Первый же реальный шаг в этом направлении (я имею в виду автомобильный завод в Асаке) был встречен аплодисментами не только в нашей стране. Но таких примеров, к сожалению, немного. Безусловно, отечественная промышленность, как можно быстрее пройдя стадию приватизации, должна вернуть свои позиции в экономической жизни страны. Пик спада здесь уже позади, но выбираемся из него мы вяло. Реальные же деньги на водосбережение и многое другое у нас появятся лишь при сильной, стабильно работающей и быстро идущей в рост промышленности.
Для многих отраслей промышленности у нас есть первоклассная сырьевая база. Наибольшие возможности нам сулит глубокая переработка хлопкового волокна.
Китай производит хлопкового волокна втрое больше, чем мы, но ни килограмма не продает за рубеж. Только в виде тканей и готовой одежды. Китай не только одевает свой далеко не малочисленный народ, но и имеет от экспорта изделий из хлопка 50 миллиардов долларов в год. В этом опыте есть много притягательного.
Я радуюсь каждому сообщению о новой прядильной или ткацкой фабрике, о новом швейном цехе, которые имеют своего конкретного хозяина, — значит там порядок, там начато производство. Я радуюсь каждой новой швейной машинке в махалле, каждому новому семейному ателье. Радуюсь, что изделия, пошитые у нас, на рынке можно отличить от импортных только по цене — они во много раз дешевле.
Одежда, пошитая нами на каждый день, устраивает почти всех. Но для праздника она еще недостаточно хороша. Что ж, вечерние туалеты еще научимся шить у французов и итальянцев, у них это пока лучше получается.
Первоочередное развитие промышленности в Приаралье, в том числе и с помощью мирового сообщества, снимет большинство проблем этого многострадального региона. Не сельскому хозяйству, а промышленности, как мне кажется, суждено вывести Приаралье из кризиса.
Чем лучше будет работать наша промышленность, тем большими средствами будет располагать наша страна. Тем легче будут решаться наши проблемы. При сильной промышленности и трудоустроенном населении в значительной степени потеряет остроту вопрос, какой на дворе год — многоводный или маловодный. Сильная промышленность — это и совсем другое мироощущение народа. Это наша уверенность в завтрашнем дне — при любой погоде.
Сергей Татур.
Писатель.
